Я еду домой!

Дорога сначала прилежно повторяла конфигурацию оросительного канала, тянущегося вдоль холмов, затем ей это надоело, и она вдруг выпрямилась, повела нас в поля, прямая как стрела, но, словно застеснявшись такого порыва, резко свернула вправо, снова прижавшись к холмам и старательно повторяя их очертания.

Впереди показалась развилка, наш пыльный просёлок упирался в узкое асфальтированное шоссе, ведущее на север, в глубину гигантского полигона, который тянулся справа от нас, за той самой линией холмов.

— По девяносто пятому поедем, до поворота на Империал Дам, — сказал Джефф, выворачивая руль.

Пикап слегка подпрыгнул, вывалившись на асфальт, а затем начал разгоняться, быстро потеряв пыльный хвост, волочившийся за ним, пока его колеса месили пыль грунтовки.

— Может, был смысл поехать вдоль канала? — спросил я. — Выше вероятность, что увидим что-то интересное. Люди будут тянуться к воде.

— А мы так возвращаться будем, — ответил он. — Здесь по пути две территории полигона, хочу в них заглянуть. Охрана здесь частная, можно встретить знакомых.

— А что за компания охраняет полигон? — заинтересовался я.

— Они напрямую охранников нанимают, подчинены полигонному начальству, — ответил Джефф. — А вот главным над ними мой приятель — раньше вместе работали инструкторами.

— Это у национальных гвардейцев? — уточнил я.

— Точно.

Шоссе тянулось меж двух гряд невысоких холмов, местами заросших жёлтым кустарником и травой. В своё время, когда в этих краях копали что каналы, что места под прокладку шоссе, никто вывозом грунта особо не заморачивался — зачем его вообще вывозить в пустыне? Его вываливали рядом неряшливыми насыпями, которые постепенно зарастали скудной пустынной растительностью и прекрасно исполняли роль дополнительной защиты от наносов песка.

Но это в мирное время, а сейчас такая картина напрягала: видимость с дороги была ограничена буквально десятком мест в каждую сторону, а сама дорога была прямой, как натянутая верёвка, и устроить на ней засаду так просто, что с такой задачей справился бы и младенец. Ни обнаружить заранее, не сманеврировать, ни укрыться. Беда, да и только.

Такие мысли не успокаивали, я даже скинул карабин с предохранителя и держал его в руках, готовясь открыть огонь во всё подозрительное, что бы ни увидел. Мою нервозность заметил Джефф, который и сказал:

— Не думаю, что здесь что-то может случиться. Нормальные люди должны ехать вдоль реки, а здесь пусто. Какой смысл тогда тут засады устраивать? Только под солнцем жариться. Высматривай свежие следы колёс от дороги за насыпь — тогда это будет подозрительно.

Тут он прав, конечно: дорога пуста, кто будет поджидать на ней случайных проезжих? Есть и получше охотничьи угодья в окрестностях. Однако я решил не расслабляться и всматривался в обочины и насыпи впереди до боли в глазах в поисках следов свернувших с дороги машин.

Километров через пять я заметил две огромные пушки, стоящие прямо в пустыне. Перекрёсток, знакомое место. А это два экспоната: могучая гаубица калибра М1 в двести сорок миллиметров и «атомная пушка» М65 — продукт «холодной войны»: перелицованная германская железнодорожная пушка высокой мощности К5 и переставленная на автомобильный трейлер. Вообще местный военный полигон был богат на подобного рода экспонаты, выставленные в самых неожиданных местах и являющиеся местами паломничества туристов и местных школьников.

Мы свернули прямо между образцами артиллерийской монструозности и вскоре увидели четыре стоящих кучкой старых танка, а дальше, справа от дороги, виднелось множество широко разбросанных по окрестностям строений — какие-то склады, контейнеры, сетчатые заборы, и всё это словно нанизано на сеть отличных асфальтированных проездов, соединяющих эти разрозненные на первый взгляд участки территории в единую систему.

— А что это? — подала с заднего сиденья голос Дрика, до этого момента молчавшая.

— Нечто вроде промзоны при жилом городке, — ответил я. — Чуть дальше будет посёлок, где живут те, кто работает на полигоне. А здесь их склады, всякие офисы и прочее.

— А там дальше что? — спросила она, вглядываясь в горизонт. — Самолёты?

— Там небольшой военный аэродром, — ответил уже Джефф. — Одна полоса и пара рулёжек. «Геркулесы» садятся обычно.

И впрямь далеко-далеко были видны силуэты двух военных самолётов, с такого расстояния казавшиеся не зелёными, какими они были на самом деле, а серыми, словно из бумаги вырезанными.