Я еду домой!

— Давай!

Опять до заборчика, тёмный на фоне серого неба силуэт дома впереди — нас он уже прикрыл, теперь можно бегом. Бегом, бегом! Дверь оказалась заперта, но это ж американская дверь — я даже пнуть её не успел, как Майк трижды выстрелил в замок из карабина, после чего с маху ударил ногой. Она распахнулась, что-то железное упало на пол. Мы влетели в просторный холл, свернули направо, к лестнице. Я был здесь и помню, зачем иду.

Второй этаж, конторские столы, а у стены старый железный шкаф. Его где-то здесь нашли, в сарае фермы, которую выкупили перед началом строительства. Он понравился застройщику, и тот оттащил его к себе в офис. Вот он мне и нужен — он нас укроет. Я подскочил к окну, рывком распахнул его и сразу ушёл из проёма — как бы не подстрелили.

— Валим шкаф на пол! — крикнул я, пристраиваясь от него сбоку и наваливаясь изо всех сил.

Майк присоединился ко мне, упёрся руками. Тяжёлый, дьявол! Как будто свинцом налит изнутри, — один бы я его даже не сдвинул. Свалили с трудом, с хрипением и рычанием, ругательствами и буксованием подошвами по ламинатному полу. Чуть не надорвались, а когда он упал, дом заходил ходуном, с потолка штукатурка посыпалась, а я испугался, что наши примут это за начало артобстрела. Однако позицию мы получили удобную — надо вообще сюда пост загнать. До ответвления дороги, откуда обстреливали блок, было метров сто двадцать, не больше. Виднелись поднимающиеся над увалом головы, вспышки выстрелов синими и жёлтыми сполохами перебегали из края в край, словно перескакивая со ствола на ствол.

— Видишь их? — спросил я Майка. — Не жди команды, бей на выбор.

И сам я вскинул свой «зиг», упёршись магазином в стенку шкафа, подвёл красную точку прицела к смутно видимым целям и начал плавно раз за разом нажимать на спуск. Винтовка несильно заколотилась у плеча, дульные вспышки двумя хвостами срывались в стороны, катились по полу гильзы, а там, где был противник, начали подниматься земляные фонтанчики. Попал в кого, не попал — не знаю, но прижал я их сразу: больно позиция хороша.

Рядом звонко, словно молотком по сковородке, заколотил «мини». Мне было видно лицо Майка с закушенной нижней губой, увлечённо палящего в противника. В нас тоже стреляли, пули отрикошетили от предусмотрительно подставленного шкафа, не причинив нам вреда. С визгом и грохотом посыпались стёкла в распахнутых створках окон, лопнула со звоном петля одной из рам.

Я сменил одинарный магазин на двойной и вновь начал постреливать в ту же сторону, но уже размеренно, стараясь выцеливать всё реже и реже поднимающиеся головы. Мне было слышно, как огонь с нашей стороны всё усиливался и усиливался, пикет тоже держался, и минут через пятнадцать стрельба от шоссе совсем стихла, а до нас донёсся гул многочисленных автомобильных моторов. А затем колонна противника двинулась по дороге в сторону Юмы. Налёт не удался.

23 марта, пятница, утро

Округ Юма, Аризона, США

— Как вы там?

— Сидим дома, пересматриваем фильмы, читаем. — Маша вздохнула. — В бане паримся, пока электричество есть. Думаем, что же дальше будет.

— Что в Москве?

— Всё хуже и хуже, говорят. В городе оставаться уже нельзя, началось бегство. Армия помочь или не могла, или не стала помогать. Не знаю, мы здесь только из Интернета новости берём, ну и телевизор.

— А что показывают?

Я расхаживал по кухне в совершенно нелепом виде — босиком, в тренировочных штанах и с голым торсом. Зато через плечо, как перевязь меча, висел пояс с кобурой, в которой покоился маленький «Андеркавер». Как решил с ним вообще не расставаться, так и сделал. Не дай бог, кто увидит — засмеют. Да и пусть смеются, жалко, что ли?

— Показывают один канал. В смысле, все работают, но везде одно и то же. Сидят два ведущих, всё время читают, где что случилось, говорят, куда уходить из города, где можно заправиться. Вовка вообще с утра до вечера смотрит.

— Что-то полезное высмотрел?

— Говорит, что высмотрел, — ответила она с некоей долей скепсиса в голосе.

— Что мальчишки?

— Нормально. Сашка немножко привык к домоседству, всё больше с машинками играет и за котами гоняется, Юрка у компьютера целый день, но я его не трогаю — не думаю, что электричество ещё долго будет.

— Кстати, генератор не проверяли?

— Нет, а что? Он же вроде работал.

— Всё равно проверьте — мало ли…

— Хорошо. Да, Володя сейчас стёкла закрашивает в бассейне белой краской. Это ты его просил?