Любовь.ru. Любовь и смерть в прямом эфире

— Погоди, Апельсинчик. Я не понимаю, при чем здесь миллион?

— Не сообразила еще? Я уже прошла второй отборочный тур! У меня появился потрясающий шанс!

— Ты прошла уже второй отборочный тур… Не понимаю…

— Чего тут понимать?

— Там, наверное, отбирают людей… м-м-м… интересных.

— А я не интересная? Я?!

— Ну, ты… очень своеобразная.

— Дура, да? Своеобразная дура? Между прочим, Август Янович сказал, что я замечательный типаж!

— Август Янович это что?

— Что! Кто! Наш режиссер! Автор проекта! И, между прочим, умные и образованные здесь как раз и не нужны. Ну, будут ходить надутые и киснуть. А я буду всех веселить. К тому же главное — это раскованность. Чтобы перед камерой держаться естественно.

— А за что миллион?

— Это игра на вылет. Кстати, так и будет называться: «Игра на вылет». Девять человек закрывают в доме на восемь недель, каждую неделю тот, у кого самый низкий рейтинг по опросам телезрителей и Интернет-опросам, вылетает. Собирает манатки и — адью! Тот, последний, кто остается, получает миллион.

— Рублей? — уточнила Люба.

— Милая, мы в России живем!

— А вот я только что смотрела передачу, так там можно выиграть миллион за час. Это же гораздо выгодней, — с иронией заметила Люба.

— Ха! Это сплошная надуваловка! Я хочу гарантированный миллион! Знаю, ведущий там молодой, красивый. Он же специально сбивает и путает! Нет, я хочу гарантированный миллион!

— И каковы твои шансы?

— Остался третий отборочный тур. Сначала народу повалило! Ну, ты себе представляешь! Потом осталось двадцать человек. А надо девять. Я почти уже в девятке. Август Янович сказал…

— Люсенька, а ты знаешь, что бесплатный сыр…

— Да знаю, знаю! Бывает только в мышеловке. Что, так-таки все мыши и попадаются? — хитро заметила Люська.

— Я бы тебе не советовала.

— А я думала, ты обрадуешься, — разочарованно протянула лучшая подруга. — Ведь если я получу эти деньги, хватит на обмен. На двух- и даже, быть может, на трехкомнатную.

— У меня есть еще деньги на счету, от квартиры Олега, которую я с твоей помощью продала. Конечно, много денег ушло, пока я не работала, но если ты хочешь…

— Оставить тебя без куска хлеба на черный день? Что, у тебя есть богатый муж? Родители? Или жених — Рокфеллер? И потом: чем я буду отдавать? И когда?

Нет уж, — вздохнула Люська, — честным путем квартирный вопрос не решить. То есть если просто работать целыми днями с утра до ночи, есть картошку с солеными огурцами, а все деньги откладывать. Жаль только, что таким вот образом молодость бездарно проходит. Поэтому я нашла другой способ.

— Это не способ. Я так понимаю, что видеокамеры будут везде, даже в туалете. Восемь недель, Апельсинчик!

— Ну, за миллион рублей пусть хоть вся страна смотрит на мою голую задницу! Кстати, не переживай: этого не покажут. Там все будет очень даже корректно. Пятачок, на котором находится туалет, как раз и не просматривается.

— А что Сережа?

— Ну…

— Значит, он против? Тогда, может, и не стоит?

— Ты просто мне завидуешь! Я буду телезвездой! Меня, может, в кино после этого пригласят! А у тебя… А ты…

— Спокойной ночи. — И Люба положила трубку.

«Кто хочет стать?..» А кто ж не хочет? Изменить свою жизнь, рискнуть, биться, бросаться на стену, пусть даже шанс пробить ее ничтожно мал. Нельзя не признать, что Люська молодец. Не может сидеть сложа руки, даже в безвыходной ситуации. Не женщина, а шоу. Ее, Любу, никакой режиссер не отобрал бы в «Игру», даже если бы было всего два человека на одно место. Именно такие серые мышки, как она, и попадаются на заветный кусочек сыра в мышеловку. Вспомнив неудачное замужество, смерть Олега, неродившегося ребенка, Люба почувствовала ком в горле. Эта зима вымотала их всех. Сначала очень холодная, потом снежная, теперь сырая, слякотная. Все, что она, Люба, смогла сделать, это преодолеть болезнь, выбраться наконец из дома и найти себе новую работу. По специальности, психотерапевтом. Пригодился университетский диплом с отличием! Пришлось сунуть голову в привычный хомут и повезти тот воз, который тянут на себе большинство женщин. С одним только исключением: ей не для кого. Стас заходит не часто, еще реже остается ночевать. У него работы полно, как у всякого, «опера» по особо тяжким, и, возможно, есть еще любовница. Или нет. Они как-то отдалились друг от друга за эту зиму. Если бы их снова связало какое-нибудь общее дело… Если бы.