Десятое правило волшебника, или Фантом

— Прежнего Искателя, — значительно спокойнее признала Виолетта.

Самодовольная улыбка, вернулась на её пухлое лицо. Эту улыбку Рэчел знала слишком хорошо.

— А теперь тебя привели обратно, — в голосе принцессы послышалась скрытая угроза.

— Что случилось с остальными? — спросила Рэчел, стараясь выиграть время, чтобы подумать. — С советниками королевы?

— Я — королева! — казалось, что характер Виолетты окреп, как и она сама.

Сикс нежно прикоснулась к Виолетте. Та бросила на ведьму короткий взгляд и улыбнулась, затем тихо и невозмутимо вздохнула, словно вспомнила, что нужно следить за своими манерами.

Наконец Виолетта ответила на вопрос Рэчел.

— Я не нуждаюсь в советниках, которые служили моей матери. Как выяснилось, они никуда не годились. Вместо всех этих дураков у меня есть Сикс, и от неё намного больше пользы. Когда-то ни один из них не смог вырастить мне новый язык, неужто, теперь смогли бы?

Рэчел посмотрела на Сикс. Волчья усмешка вернулась. Призрачные синие глаза смотрели на Рэчел пронизывая её насквозь, проникая в самые глубины её души.

— Они были неспособны сотворить подобное чудо, — сказала женщина тихим голосом, в котором таился отзвук необычайной мощи. — Однако, мне это оказалось вполне по силам.

Рэчел задумалась, приказала ли Виолетта казнить всех советников. Раньше, когда Рэчел жила в замке, Виолетта, с разрешения своей матери, уже отдавала приказы о казни. Теперь, при поддержке Сикс став королевой, Виолетта не откажется ни от одной своей прихоти.

— Сикс вернула мне язык. Вернула голос. Искатель думал, что лишил меня этого, но он просчитался. Всё это вернулось ко мне. И Тамаранг тоже стал моим.

Если бы ужасные новости не были столь пугающими, Рэчел посмеялась бы над самой мыслью, что Виолетта может стать королевой. Рэчел когда-то была игрушкой Виолетты. Формально это означало подружку, но на деле она была личной рабыней принцессы. Её мать, королева Милена, взяла Рэчел из приюта, чтобы Виолетта училась править. Ведь послушную маленькую сироту можно было безнаказанно унижать и оскорблять.

Рэчел не просто бежала, она забрала с собой драгоценную шкатулку Одена, принадлежащую королеве Милене, передав её потом Ричарду, Зедду и Чейзу. Это было очень давно. Сейчас Виолетта выглядела почти взрослой девушкой. Рэчел плохо умела определять возраст людей — но с последней их встречи Виолетта стала заметно старше, это точно. Тусклые волосы Виолетты стали длиннее. Тело стало тяжелее и толще. Пухлое лицо с маленькими тёмными расчётливыми глазками осталось прежним, хотя и утратило детские черты. Её плоская грудь стала более женственной — Виолетта выглядела только что сформировавшейся женщиной. Она и без того была на несколько лет старше Рэчел, но теперь казалось, что разница в возрасте резко увеличилась.

Но даже сейчас Виолетта не казалась достаточно зрелой, чтобы быть королевой. И, тем не менее, она — королева! Рэчел голыми коленями стояла на камнях, что причиняло ей сильную боль. Но она не осмеливалась попросить разрешения подняться. Вместо этого, Рэчел задала вопрос.

— Виолетта…

Звонкий удар.

Виолетта ударила внезапно, прежде, чем Рэчел успела опомниться. Перед глазами поплыло. Казалось, что ударом вышибло зубы. Рэчел осторожно провела по ним языком и убедилась, что все на месте.

— Королева Виолетта, — прорычала Виолетта. — Не повторяй этой ошибки, иначе будешь подвергнута пыткам, как изменница.

Рэчел с ужасом сглотнула комок в горле.

— Да, королева Виолетта.

Виолетта победно улыбнулась. Она действительно была королевой. Рэчел знала, что Виолетте нравились только самые изящные вещи, самая изысканная обстановка, были это драпировки или блюда, самые красивые платья, или самые дорогие драгоценности. Она настаивала, чтобы её окружало всё самое лучшее — так было с тех пор, когда она ещё была принцессой. Поэтому казалось странным, что она пришла сюда, в пещеру.

— Королева Виолетта, что ты делаешь в этом ужасном месте?

Виолетта взглянула на неё сверху вниз, затем помахала перед лицом Рэчел чем-то похожим на кусочек мела.

— Моя наследственность. Наследие предков.

Рэчел не понимала.

— Твоя что?

— Мой дар, — она небрежно пожала плечами. — Точнее, не совсем дар, а что-то подобное. Видишь ли, я происхожу из древнего рода художников. Ты помнишь Джеймса? Придворного художника?