Манипуляция сознанием 2

А в момент передачи совместными усилиями Грызлова, Шойгу, Табакова и Познера сначала зрителя убеждают, что «с Ярцевым сборная победит», а потом это допущение ставят в заслугу «Единой России» (как будто сборная уже победила).

Получается исключительно интересная манипулятивная конструкция, собранная из нескольких приемов манипуляции итоге эффективно «собирающая» их для «решающего удара» по сознанию зрителя – навязывание ему информационной установки, что «Единая Россия» обеспечила победу сборной России на чемпионате мира по футболу...

Раздел 21 Искажение сказанного оппонентом

Краткое пояснение

Данный пример действует по предельно простой схеме – исказить то, что говорит оппонент и с легкостью опровергнуть «сказанное» (вернее – не сказанное) им.

Во всех случаях использования данного приема различается лишь «антураж», оформление извращения сказанного.

21.1. Собственно искажение сказанного

Подробное описание

Манипулятор приписывает оппоненту то, чего тот не говорил, или извращает смысл сказанного (например – с помощью допущений, подмены понятий, лжи и др.). В результате сказанное оппонентом приобретает гротескный, уязвимый для критики и неправдоподобный смысл. То есть сказанное приобретает вид, имеющий явно отрицательную информационную, эмоциональную или иную оценку в глазах реципиента. Благодаря этому информационные установки манипулятора на таком фоне начинают выглядеть явно выигрышнее, чем ранее.

Этим и пользуется манипулятор. Он с легкостью опровергает извращенные высказывания оппонента, информационно блокирует его аргументы и более успешно манипулирует сознанием реципиента.

Искажение манипулятором чьего-то высказывания или придание высказыванию объекта манипуляции иного смысла, отличного от изначального, вплотную граничит с ложью (18), как исторической, так и прямой.

Логичнее, однако, все же вынести данный вид манипуляции в отдельный вид, ибо в данном случае манипулятор «почти ничего» не придумывает. Трактует высказывание «чуть иначе», дескать, «я его так понял, это не злой умысел».

Пожалуй, одним из наиболее интересных (и известных) примеров является ставший уже традиционным упрек либеральной части общественности к большевикам: дескать, они, в лице В. И. Ленина, стали утверждать, что всякая кухарка может управлять государством. Вот и извели под корень всех «справных хозяев» и «талантливых экономистов» в стране...

Вот как использует это обвинение фанатичный антироссийский «журналист» Александр Литвиненко в статье, размещенной на сайте с говорящим за себя названием «Чеченпресс» 24 февраля 2005 года:

«Путин высказался в прямом эфире [о возможности переговоров с наиболее радикальной частью недобитых бандформирований в Чечне]. Высказался, по своему обыкновению, на смешанном жаргоне рыночного торговца и тюремного надзирателя: «Бандиты, бандиты! С ними нужно пожестче, пожестче!» И все, больше ничего! Видно, прав был вождь большевиков Ленин: кухарка тоже может управлять государством. Вот только жаль, что Ленин не написал, что же остается от того государства, которым управляет кухарка или бывший стукач – подполковник КГБ, что, впрочем, одно и то же».

Другой пример использования этого заезженного информационного штампа – доклад Б. М. Болотовского, зачитанный на конференции DAMU (Немецкого общества выпускников Московского университета) в 2001 году в Берлине.

Из стиля приведенного выше текста читатель может составить себе портрет этого «журналиста» (остальные статьи его вообще поражают безумием, по сравнению с которым меркнет даже гений В. Новодворской). Как говорится, что с маргинала возьмешь? Но автор приведенного ниже доклада – человек явно неглупый, можно сказать, интеллектуальный. И, тем не менее, он также использует данный пример. В тексте манипулятор задает вопрос: «Почему же одни области науки процветали (точнее, относительно процветали) и развивались, а другие безнадежно отставали от мирового уровня? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить, какие цели для руководства страны были приоритетными, основными».

Далее, объясняя, что сутью советской системы с самого начала ее существования и до уничтожения СССР были исключительно захват и удержание власти (и поэтому одни отрасли науки и техники, имеющие отношение к обороне и безопасности, финансировались в первую очередь, а все остальное – практически не финансировалось вообще), докладчик доказывает это следующим образом: «Вопросы повседневной жизни государства Ленин считал второстепенными по сравнению с проблемой захвата власти.