Сексуальная революция.

Вильгельм Райх

Ноябрь 1935 г

Часть I. Фиаско сексуальной морали

Глава I. Клинические основы сексуально-экономической критики

1. От морального принципа к сексуально-экономическому

Сексуально-экономические воззрения, излагаемые в данной работе, основываются на опыте клинических наблюдений над больными, испытавшими в ходе успешного лечения с помощью анализа характера изменение своей психической структуры. Есть все основания поставить вопрос о применимости знаний, полученных в результате превращения структуры характера невротика в структуру характера здорового человека, к анализу проблем структур поведения масс и их перевоспитания. Вместо теоретических рассуждений рекомендуется предоставить слово самим фактам. Следует признать, что нельзя понять встречающиеся в массовом масштабе иррационально-бессознательные и бесцельные проявления жизни на инстинктивном уровне, не используя опыт, полученный в ходе наблюдений над отдельным человеком, страдающим неврозом.

При обнаружении болезненного психического состояния среднего представителя масс нам бросается в глаза сходство его поведения с поведением наших больных. Ему свойственны, например, страх перед сексуальными контактами, девиация инстинктивного характера удовлетворения сексуальных влечений, подчас принимающая формы крайней жестокости, неспособность представить себе, что удовлетворение инстинктивных влечений совместимо с интенсивным трудом. Такое поведение характеризуется как бы естественной верой в то, что сексуальность детей и юношества — болезненное извращение, невозможностью представить себе существование какой-либо иной формы сексуальных отношений, кроме пожизненной моногамии и связанной с этим тоской по некоему идеалу всеведущего отца и т. д. Массовые индивиды переживают, в принципе, те же конфликты, хотя и отличающиеся друг от друга в деталях: ведь формирование отдельных личностей происходит по-разному. Если есть желание перенести на массу опыт, накопленный в ходе наблюдений над индивидами, то следует пользоваться только результатами, относящимися к типичным конфликтам, касающимся всех. Исходя из этого, представляется вполне корректным распространение выводов, полученных при изменении структуры личности отдельных больных, на изменение психологической структуры массы.

Люди, страдающие психическими заболеваниями, приходят к нам с типичными признаками душевного расстройства. Работоспособность во всех этих случаях снижена в большей или меньшей степени, и реальные результаты деятельности не соответствуют ни требованиям, предъявляемым человеком к самому себе или обществом к нему, ни способностям, которые он в себе ощущает. Способность к сексуальному удовлетворению во всех без исключения случаях сильно снижена или даже совсем отсутствует. Место естественного генитального способа удовлетворения всегда у них занимают негенитальные (прегенитальные) способы, садистские представления о половом акте, фантазии об изнасиловании и т. д. Причем несомненно выяснялось, что изменение характера и сексуального поведения больного приобретало четкие контуры и формы, как правило, на 4 — 5-м году жизни. Раньше или позже нарушение душевной деятельности в социальной и сексуальной сферах становится очевидным для всех. Каждый больной несет в себе противоречие между инстинктом и моралью, неразрешимое в условиях невротического вытеснения сексуальных переживаний. Моральные требования, которые он предъявляет к себе из-за постоянного давления со стороны общества, и следующие за ними ограничения усиливают застойные явления в сексуальной и в целом вегетативной сферах. Чем сильнее была нарушена его генитальная потенция, тем более возрастает диспропорция между необходимостью удовлетворения и способностью к нему. Это, в свою очередь, обостряет моральное давление, необходимое для того, чтобы справиться с инстинктами. Так как конфликт в целом остается бессознательным, непостижимым для больного, он сам ни в коем случае не может разрешить его.

В конфликте между инстинктом и моралью, между «Я» и внешним миром организм вынужден изолироваться от внешнего мира, отгородиться от него броней, «охладеть». Это «бронирование» организма обусловливает более или менее значительное ограничение всей жизнеспособности и жизнедеятельности. Нелишне будет заметить, что большинство людей страдают в этом жестком «панцире». Между ними и жизнью — стена. «Панцирь», о котором мы говорим, — самая важная причина обособления столь многих людей в условиях коллективной жизни.