Сексуальная революция.

Следовательно, сексуальная экономика стремится к "моральному поведению" так же, как это делает моральное регулирование. Она хочет, однако, по-другому обосновать смысл этого понятия, да и понимает под моралью нечто совершенно иное — не противоречие природе, а полную гармонию природы и цивилизации. Сексуальная экономика борется против регулирования, основанного на принудительной морали, а не против морали, говорящей жизни "да".

4. Сексуально-экономическая "мораль"

На всей Земле — где в более, где в менее благоприятной ситуации — люди борются за переустройство общественной жизни. Они ведут свою борьбу не только в тяжелейших общественных и экономических условиях. Их усилия тормозятся их же собственной психической структурой. Эта структура, одинаковая с психической структурой тех, против кого они борются, запутывает людей и подвергает их опасности. Цель культурной революции заключается в создании подлинно человеческих структур характера, способных обеспечить саморегулирование. Те, кто сегодня борется за достижение, за завоевание этой цели, часто живут в соответствии с принципами, выводимыми из названной цели, проникнутой стремлением к свободе, но дело в том, что это действительно не более чем «принципы». Важно отдавать себе отчет в том, что, так как на всех нас влияла авторитарная, религиозная, отвергающая сексуальность машина системы воспитания, сегодня еще нет людей с тренированной, спокойно развивавшейся структурой характера, которые признавали бы сексуальность.

Тем не менее в процессе формирования нашей личной жизни мы смогли занять позицию, которую можно назвать сексуально-экономической. Одному лучше удается перестроиться, другому хуже. Тот, кто на протяжении многих лет, даже десятилетий участвовал в рабочем движении, знает на собственном опыте, что в личной жизни его участников в той или иной мере предвосхищены позиции жизни, основанные на сексуально-экономических принципах.

Следует только показать на немногих примерах, чем уже сегодня является "сексуально-экономическая мораль" и в какой мере она предвосхищает "мораль будущего". Необходимо сразу же подчеркнуть, что мы, поддерживая такую жизнь и такие установки, не хотим создавать нечто вроде острова, но можем разделять такие взгляды и вести такую жизнь потому, что в целостном процессе общественного развития уже начали пробивать себе дорогу новые стереотипы поведения и новые "моральные принципы". Это происходит совершенно самостоятельно, независимо от чужой воли и от партийных лозунгов.

Лет пятнадцать или двадцать пять назад для незамужней девушки было позором не сохранить девственность. Сегодня же среди девушек, принадлежащих ко всем кругам и слоям, начинает формироваться взгляд — конечно, где-то он выражен в большей степени, где-то в меньшей, где-то яснее, где-то в более путаной форме, — согласно которому позорно примерно в восемнадцать — двадцать два года еще оставаться девственницей.

Не так уж давно считалось проступком против морали, подлежавшим строгому наказанию, поведение людей, которые, собираясь заключить брак, вступали в интимный контакт до оформления своих отношений. В настоящее время, вопреки воздействию со стороны церкви, схоластической медицины, философов и т. д. совершенно естественно в широких кругах населения распространяется взгляд, согласно которому неосторожно и даже, может быть, губительно для будущего, если мужчина и женщина, вступают в брак, не убедившись, подходят ли они друг другу в половой жизни.

Внебрачное половое сношение, которое еще несколько лет назад считалось позором, а в соответствии с законом даже "противоестественным развратом", стало среди рабочей, а также мелкобуржуазной молодежи чем-то само собой разумеющимся и жизненно необходимым.

Мысль о том, что у девушки пятнадцати-шестнадцати лет, достигшей половой зрелости, может быть Друг, еще несколько лет назад звучала абсурдно. Такая ситуация казалась немыслимой. Сегодня уже размышляют над этим вопросом, и через несколько лет эти отношения станут настолько само собой разумеющимися, насколько сегодня само собой разумеется право незамужней женщины иметь партнера. Лет через сто требование о недопустимости половой жизни для учительниц будет вызывать такую же удивленную усмешку, какую сегодня вызывают времена, когда мужчины надевали на своих жен пояса целомудрия.