Вдали от рая

– Да, у меня проблемы с работой… немалые проблемы… Но я смогу все наладить. Если не получится – начну с нуля. И всего добьюсь, вот увидите!

И, пока неиссякший поток силы возносил его вверх, точно воздушный шар, с вызовом добавил:

– А вы-то по какому праву хотите разлучить братьев? Какая вам от этого польза?

Главврач снова надел очки. Щеточку усов тронула снисходительная улыбка:

– Вы меня неправильно поняли. Никто не собирается вас разлучать. Интернату даже выгодно, чтобы вы забрали Сережу. Чем меньше у нас пациентов, тем больше внимания мы сможем уделять остальным. Я желаю Сереже только добра и поэтому считаю, что ему стоит хотя бы временно пожить у нас. До тех пор, пока не наладите свой бизнес. Здесь мы обеспечим ему должный уход и медицинское наблюдение – а вам, если вы собираетесь всерьез начать заниматься своими делами, будет не до этого.

Виктор задумался. Вообще-то предложение выглядело разумным. Все равно он в ближайшее время не сможет уделять Сереже достаточно внимания. А здесь брату, по крайней мере, все знакомо… Но вдруг ему представилась нескладная фигурка на скамейке, склоненная над альбомным листом; а кругом шелест листьев и трав, ароматы живой природы, прекрасной в любой сезон… И – по контрасту – давящие стены, мерзкий запах капустного супа, доносившийся даже в кабинете главврача, перекошенное от злобы лицо санитарки, тащившей за руку девчонку…

«Мой брат не вернется сюда. Ни на минуту!»

– Спасибо, но я не могу принять ваше предложение. Мы начали привыкать друг к другу, и не хотелось бы расставаться сейчас, когда отношения только-только наладились… Кроме того, думаю, что после маминой смерти Сережа тяжело воспримет возвращение в интернат. Так что если вам небезразлична его судьба, пусть он останется со мной.

– Что ж, – тон главврача из доверительного стал деловым, – раз так – желаю удачи. Список документов можете получить у моего секретаря.

Поблагодарив, Волошин вышел прочь. И не видел выражения лица, с которым доктор поглядел ему вслед.

Когда Виктор подошел к своей машине, в которой его ждал, как всегда слушая радио, верный Юра, то с незлой досадой отчитал своего водителя:

– Что ж ты, дружище, даже не сказал мне, каким пугалом я, оказывается, хожу!

Юра хмыкнул:

– Виктор Петрович, да вы бы себя видели последнее время… Попробуй вам что-нибудь скажи – тут же убьете на месте…

– Разве? – ошалело спросил Волошин и вдруг засмеялся – впервые после смерти матери. Да что там! Впервые за несколько месяцев…

И Юра, услышав его смех, недоуменно поглядел на шефа, а потом тоже расхохотался.

Их веселье прервал звонок мобильного. Виктор нажал кнопку.

– Это Михаил Львович вас беспокоит, – раздался в трубке знакомый вкрадчивый голос. – Виктор Петрович, встретиться бы надо… Есть новости по вашей квартире.

– Какие именно? – поинтересовался Волошин.

– Не хотелось бы по телефону…

– Скажите хоть, насколько все плохо?

– Да скорее хорошо… Приезжайте – поговорим.

– Ладно, вечером буду в Москве.

Нажал кнопку отбоя и повернулся к Юре:

– Надо ехать. Давай заскочим домой, я приведу себя в порядок, соберемся – и в Москву.

Едва они выехали за ворота интерната, телефон запиликал вновь. На этот раз звонил начальник службы безопасности «АРКа».

– Виктор Петрович, у нас тут такие дела… Даже не знаю, как сказать…

– Что там еще случилось?

– Похоже, раскрутили мы дело с пропавшими деньгами… Ну, которые были переведены с вашего счета на липовую фирмочку…

– Вот как?

– Ну да… Вы когда в Москве будете?

– Планировал вечером.

– Ну, тогда наберите меня…

Глава восьмая, в которой к Виктору начинает возвращаться потерянное

Обе встречи Волошин назначил в одном и том же месте – любимом ресторанчике на Гоголевском – только в разное время. Первым пришел Михаил Львович, сияющий, как новенький водопроводный кран.

– А вы неплохо выглядите, уважаемый! – отметил он, окинув Виктора быстрым цепким взглядом. – До огурчика вам, конечно, еще далеко, но уже видно, что идете на поправку. Поздравляю. Алексей помог, да?

– И он тоже, – кивнул Волошин, не желавший сейчас вдаваться в подробности. Перед отъездом в Москву он потратил массу усилий, чтобы привести себя в божеский вид: тщательно вымылся, побрился, переоделся – и, поглядев в зеркало, остался доволен собой. Да, он сильно похудел и все еще выглядел осунувшимся, глаза запали – но в них вернулась жизнь, та искра, которая всегда отличала его взгляд и привлекала к нему людей. – Извините, Михаил Львович, у меня мало времени. Вы хотели сообщить мне что-то о моей квартире?