Вдали от рая

Вера торопливо уходила по кладбищенской дорожке. Впервые в жизни у нее возникло чувство, что бабушка на нее сердится…

Глава шестая, в которой молодой сельский врач постигает тайны колдовской науки

Арина была не первой женщиной в жизни Волковского: трудно было бы студенту-медику до таких лет сохранить целомудрие. Но такую женщину он изведал впервые. Ее горячая страсть так же сильно отличалась от ласк бывших подруг, как отличается только что выпеченный, с поджаристой корочкой, душистый деревенский ржаной хлеб от черствой и заплесневелой городской булки. В любви Арина была неутомима и, как ни странно, очень красива. В минуты близости ее обычно невзрачное лицо удивительно преображалось, а уж тело… О таком женском теле – ловком, гладком, тугом, с полной, но крепкой грудью, теле юной девственницы, грезит каждый мужчина. Дмитрию оставалось только недоумевать, как женщине, по деревенским меркам уже почти пожилой, удалось сохранить такое тело. Ведь Арина, как поговаривают в деревне, дважды рожала… Болтали также, что дети ее – мальчик и девочка, живущие на выселках у какой-то старухи, – были прижиты не от мужа. А муж, как шептались кумушки, был никчемный, запойный пьяница, и Арина своими руками спровадила его на тот свет, напоив каким-то отваром.

Впрочем, эти слухи дошли до Волковского позднее. Поначалу он, изголодавшийся по женщинам, был до такой степени упоен Ариной, что стал небрежно относиться к своим больным, ездил не на всякий вызов и чуть не каждый вечер, в сумерках, а бывало, что и днем, ходил в ту деревню и тайком, огородами, пробирался к ее избе.

Лишь спустя несколько недель началось отрезвление, и тогда врач вспомнил о том, что, собственно говоря, побудило его отправиться к ней в тот, первый, день, уже казавшийся невероятно далеким.

Был май, днями уже стояла настоящая летняя жара, но ночи еще оставались по-весеннему прохладными. Однако разгоряченному любовными ласками Дмитрию эта прохлада показалась благом, когда он, полностью обнаженный, соскочил с измятой постели и, не без труда растворив разбухшее за зиму оконце, с наслаждением вдохнул пряный весенний воздух, густо замешенный на ароматах цветущей сирени и медуницы. Полная луна, казавшаяся в этой местности странно большой, тотчас лизнула его языком призрачного света, но сейчас врач мог не бояться, что его увидят – окно выходило на огород.

Мягкими, бесшумными, как у зверя, шагами подошла Арина, обняла сзади, горячо прижалась всем телом. Дмитрий обернулся к ней.

– Арина, я хотел спросить тебя кое о чем…

– Спрашивай, голубчик, – отвечала женщина, не сводя глаз с его освещенного луной лица и лаская одной рукой его волосы. – Спрашивай, ненаглядный мой…

И Волковского точно прорвало.

«Как сумела ты спасти Ферапонта? Что произошло с золотом? Как ты это делаешь?» – посыпались настойчивые вопросы. Арина выслушала их, не перебивая, усмехнулась, опустила руки.

– Ну вот и пришла пора начать твое учение, Димитрий Володимирыч… Что ж, стану тебя наставлять… Слушай да на ус мотай.

Говорила Арина скупо и часто непонятно, лектор из нее был неважный. Чтобы разобраться в теории ее ведовской науки, Дмитрию приходилось постоянно перебивать, уточнять, задавать вопросы. И так постепенно, по крохам, Волковской получал ночами первый урок и ворожбы.

Собственно, ничего принципиально нового эта странная учительница ему не сообщила. Суеверия о порче и сглазе, а также о колдунах, их насылающих, известны каждому русскому человеку, и Волковской не был исключением. И, разумеется, считал все это сказками, выдумками необразованных людей… до тех пор, пока своими глазами не увидел то, что произошло с Ферапонтом. Сцена в конюшне не развеяла его скептицизма, но пробудила острейшее любопытство, которое Арина в меру своих возможностей постаралась в нем удовлетворить.

По мнению его собеседницы, каждый человек от рождения до смерти окружен невидимой оболочкой. Между ней и человеческой жизнью существует тесная взаимосвязь. «Ведун», который обладает умением видеть эту оболочку, способен понять, кто перед ним: счастливчик или неудачник, обычный человек или «испорченный», здоровый или больной, и если болен, что именно у него болит. Для этого достаточно лишь проверить целостность оболочки. Если в ней есть прорехи, то через них начинают утекать жизненные силы. Чем больше дыра – тем быстрее «иссохнет» пострадавший.

– А откуда они берутся, эти дыры? – интересовался Дмитрий.