Вдали от рая

Грязная длинная лестница. Гулко отдающиеся в тишине волошинские шаги. Надо же, лифт заработал… Шестой этаж. Нужная квартира. И кнопка звонка, который так же, как и всегда, залился под его рукой такой знакомой серебристой прерывистой трелью… Разумеется, никто не откликнулся – тоже как всегда. Словно потеряв остаток сил, как будто окончательно разочаровавшись в предлагаемом ему судьбой повороте событий, Виктор тяжело прислонился к двери, пытаясь нащупать в кармане сигареты, и привычным жестом вытащил их вместе с зажигалкой.

Дверь за его спиной неожиданно подалась.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава первая, в которой Дмитрий Волковской приобретает новые имена

Тот, кто давно уже не носил имя Дмитрия Владимировича Волковского, хотя мысленно продолжал называть себя именно так, встал из-за письменного стола и подошел к окну своего кабинета. Сейчас, в конце семидесятых, его кабинет выглядел совсем иначе, чем пятьдесят лет назад: никаких зеркал и драпировок, никакой старинной мебели, никакого мрака, наводившего, помнится, такой страх на его пациентов… Теперь его окружала совсем иная обстановка: большие незашторенные окна, яркое освещение, светлая современная мебель из ДСП. Мируар – забавная устарелая машинка – уже много лет пылится на дачном чердаке в Акулове. Она давно не нужна в работе и не оказалась выброшенной лишь потому, что жаль усилий и времени, затраченных на ее создание…

Да, действительно, за почти полвека многое изменилось. Технология воздействия на людей полностью отработана и щедро приносит свои плоды. Волковской научился черпать из других людей их энергию, дающую ему молодость, здоровье, удачливость и богатство. Конечно, он овладел этой наукой не сразу, потребовались долгие годы аналитической работы и путешествий по странам Азии и по российской глубинке. Почти десять лет Волковской изучал обряды наведения порчи, принятые у разных народов, и на их основании выработал собственный метод – по всем признакам, наиболее точный и совершенный.

Но одно дело теория, и совсем другое – практика. Дмитрий долго не осмеливался воплотить свои гипотезы в жизнь и провести необходимый эксперимент, обдумывал все условия, пытался предусмотреть все возможные варианты. И наконец решился. Это произошло летом 1939 года, в Сухуми, в санатории Академии наук. Соседом Волковского по двухместной палате оказался молодой инженер Иннокентий Федяев – двадцативосьмилетний, рослый, дородный, со свежим румяным лицом и аккуратно подстриженной русой бородкой мужчина. Несмотря на цветущий вид, Федяев лечился в здравнице от невроза, и во второй же вечер, во время обильного ужина, плавно перешедшего в дружеские посиделки за полночь, Дмитрий узнал причину его недуга. Чередуя молодое вино и знаменитую местную чачу, Федяев поведал банальную житейскую историю, случившуюся в его собственной семье. В их доме была прислуга Нюра – молоденькая и глупенькая девушка из деревни. Прослужив Федяевым верой и правдой около года, Нюра неожиданно забеременела – разумеется, не будучи замужем. В ответ на расспросы и укоры хозяйки, которые посыпались как из рога изобилия, когда тайное сделалось явным, девушка молчала и только горько плакала. Мадам Федяева взвесила все «за» и «против». С одной стороны, она была довольна домработницей – девчонка хорошо готовила, содержала квартиру в чистоте и не воровала. Расставаться с ней не хотелось – все знают, как трудно в наши дни найти хорошую прислугу. Но с другой стороны, о том, чтобы терпеть в своем доме ребенка этой самой прислуги, не могло быть и речи. Вывод оказался прост: Нюру не рассчитали, а отправили к знакомому врачу на аборт – подпольный, потому что легальные аборты несколько лет назад в СССР запретили. Девушка покорилась и физически перенесла операцию хорошо, но, к несчастью, тронулась после нее умом. Каждый раз при виде маленьких деток она начинала жутко, в полный голос выть, как воют в деревнях плакальщицы над гробом. И хозяевам ничего не оставалось, как сдать помешанную в сумасшедший дом, где она не зажилась – меньше чем через год Нюру похоронили.

Слушая пьянеющего на глазах рассказчика, Волковской не верил своей удаче. Этот человек подходил ему как нельзя лучше! Хотя Иннокентий и не признался ни в чем прямо, догадаться, кто стал причиной несчастий бедной Нюры, было совсем несложно. Без всякого применения своих приборов Дмитрий понимал, что в ауре его собеседника существуют крупные бреши – постарался и сам Федяев, соблазнив наивную девушку, постаралась и его матушка, погубив жизнь Нюры и тем самым проделав в родовой оболочке сына немалую дыру. И этим обязательно надо воспользоваться, нельзя упускать такой шанс!