25  

Если транслировать телелюдям только часть биотоков мозга, их способность к мышлению можно не только ограничить, но и свести к выполнению определенных функций. Однако невозможно лишить нервную систему одной из ее важнейших особенностей — я имею в виду болевые ощущения. Это значит, что гибель десятка миллионов людей явится физической смертью каждого из них со всеми мучениями и переживаниями, ей свойственными! Кто же поверит, что в истребительной войне люди, привыкшие наживаться на чужих страданиях и крови, ограничатся гибелью только этих несчастных теледвойников!

Поэтому я заявляю во всеуслышание: до тех пор пока микланское правительство перед лицом международной и отечественной общественности не откажется от своих чудовищных планов, я не открою секрета нового изобретения. Отказываясь взять на себя подобное обязательство, правительство само вынуждает меня расторгнуть заключенный с ним контракт и считать его утратившим силу.

Денни Бирминг

Внезапно передо мной возникла фигура Давида.

— Пришли корреспонденты, господин профессор.

— Постарайтесь избавиться от них, Давид! Скажите, что меня нет дома.

Немного погодя Давид вернулся.

— Господин профессор, они заявили, что дождутся вашего возвращения. Уселись на ступеньках у подъезда, и все.

— Ну и пусть сидят! Может быть, поужинать?

Однако в этот вечер Давид мог бы и не подавать ужин…

* * *

Если говорить начистоту, то, разумеется, я допускал возможность использования моего изобретения в военных целях. Раз война неизбежна, рассуждал я, пусть уж лучше воюют аппараты. По крайней мере большинство людей сможет выжить. Что же касается утверждений моего теледвойника, будто только разумно организованное общество способно обеспечить гармоничное развитие личности, то должен признаться, что идея общества, в основу которого положен дух коллективизма, всегда нагоняла на меня безотчетный страх. Все те, кто верит в создание бесконфликтного общества, где между людьми царит полное согласие, казались мне безнадежными утопистами. Разве бунт «репродуцированного Бирминга» не доказательство того, что я прав?

Вряд ли нужно говорить, сколько волнений причинило мне поведение теледвойника, помимо моей воли вырвавшегося на свободу! Правда, во время экспериментов мне приходилось слышать его рассуждения и видеть, как он действует. Он всегда точно воспроизводил мое поведение перед камерами. Каким же образом обрел он свой, особый образ мыслей и почему его жизнь не оборвалась после прекращения передачи? Эти вопросы мучили меня постоянно, и я непременно должен был разобраться во всем, и как можно скорее. Сгорая от нетерпения, в страшном волнении, я со дня на день ждал извещения о том, что «репродуцированный Бирминг» пойман и я могу спокойно продолжать прерванную работу. Панические слухи о создании искусственных людей все больше убеждали меня, что, вероятно, я поступил осмотрительно, не разглашая тайны своего открытия.

Тогда я еще не догадывался, почему правительство не спешит с арестом псевдо-Бирминга.

10

Теперь, когда я уже могу всесторонне проанализировать свое поведение в те дни, память невольно воскрешает во всех подробностях сложные перипетии нашумевшего дела и те выводы, к которым я пришел. Попытаюсь, читатель, по возможности объективно обрисовать картину того душевного состояния, в котором я тогда находился.

Должен оговориться: я уже не сомневался, что «репродуцированный Бирминг» обладает полноценной способностью самостоятельно мыслить и действовать. Все его поведение и поступки свидетельствовали об одном: теледвойник полностью перенял мои научные познания и накопленный опыт. На мой взгляд, ему, пожалуй, не хватало только чисто житейского опыта, В самом деле, очертя голову бросаться в самые рискованные авантюры может только весьма неопытный человек. Таким «человеком» и оказался мой «двойник», поступками которого руководила лишь аккумулированная энергия.

Я с горечью припомнил, какой удар мне нанес бунтовщик. Но разве судьба не наносила мне подобных ударов раньше, и разве я сам не наносил их другим? Человеческие жизни всегда напоминали мне круги, расходящиеся по воде от брошенного камешка. В детстве я частенько сиживал на берегу и кидал голыши в Зеленое озеро, вблизи которого мы жили. Удивительно, никогда два камня, брошенных в воду, не попадали в одно и то же место, но образовавшиеся круги в конце концов непременно пересекались. Значительно позже нечто подобное я наблюдал и во взаимоотношениях между людьми. Как бы мы к этому ни стремились, наши судьбы никогда не будут полностью совпадать. Пути могут сходиться, пересекаться, мы можем стать кому-нибудь поперек дороги, причинить боль своим близким в силу эгоизма натуры, считаясь лишь с собственными интересами. Так не лучше ли отойти в сторону, замкнуться в себе, чтобы не стать невольной причиной чьих-либо переживаний? Мне вспомнилась Лиан… Как часто я бывал несправедлив к ней, незаслуженно обижал, а ведь при этом испытывал к ней искреннее и глубокое уважение.

  25  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×