Телечеловек

Внезапно аппарат перестал действовать.

У меня сохранился текст лекции, и я точно помню, на чем именно остановился, когда произошла «авария».

Вот этот текст:

«Будущее — дело грядущих поколений. Нельзя искусственно воздействовать на естественный процесс развития жизни. Единственное, что мы в состоянии сделать, — это в меру наших сил и возможностей поднимать науку на более высокую ступень, дабы будущие поколения могли продвигать ее еще дальше. До тех пор пока на земле будут существовать люди, неизбежны противоречия и столкновения интересов.

В наши дни много говорят о войне. Наука не властна непосредственным вмешательством решить вопрос, быть или не быть войне. Однако путем воздействия на человеческий разум и популяризации естественнонаучных знаний она может разъяснить существование таких основополагающих истин, которые имеют общечеловеческое значение. Усвоив эти истины, человечество, очевидно, легче сможет осознать и свои общие интересы. Однако, как свидетельствует исторический опыт, прогресс науки всегда опережает рост человеческого сознания. Следовательно, в этой сфере не приходится рассчитывать на ускоренный процесс развития…»

На этом месте аппарат отказал. Возможно, вышли из строя батареи питания. Мгновенно была забыта лекция, с которой мне предстояло выступить сегодня вечером, и все знаменитости и светила науки, которые должны были присутствовать в клубе Бэклахэм. Что случилось с батареями? Утром они действовали безотказно.

Размышляя над этой загадкой, я достал из верхнего кармана пиджака радиофон.

— Нилл?

— Что случилось, профессор?

— Видимо, вышли из строя батареи. Сейчас некогда выяснять почему. По-моему, запасные батареи находятся в шкафу «С».

— Совершенно верно. Сейчас принесу, — ответил он.

Я включил аварийную линию и осветил детали цилиндрического приемника. Через несколько минут Нилл принес запасные батареи.

— Что могло случиться? — поинтересовался он.

— Мне и самому хотелось бы знать, — ответил я.

— Может быть, помехи вызваны грозой?

— Почему же их не было в самом начале?

Продолжая говорить, я вынул из аппарата батареи. Странно — по внешнему виду они были в полной исправности.

— С вашего разрешения, профессор, я отнесу их в лабораторию и там проверю, — предложил Нилл.

— Да, пожалуйста. И, будьте добры, о результатах проверки немедленно сообщите.

Явно обескураженный, Нилл вышел.

Когда этот молодой ученый по окончании университета поступил ко мне в конструкторское бюро, он с беспримерным рвением включился в экспериментальную работу, взяв на себя детальную разработку части проекта. Да, да! Именно части, я не оговорился, так как Нилл был посвящен далеко не во всё и знал лишь часть задуманной мною конструкции.

Сменив батареи, я провозился с аппаратом ещё около получаса, прежде чем, к огромной своей радости, убедился, что он работает превосходно, и только после этого выключил осветительные приборы. И тут я снова увидел своего двойника — собственное репродуцированное стереоскопическое изображение. Привычным движением я отрегулировал резкость изображения на экране приемника, точно зная расположение нужных кнопок, и перешел в студию.

По стеклам по-прежнему барабанил дождь. Вот в такие же сумерки, в ненастную погоду я расстался с Люси… Как давно это было! На ее волосах блестели капельки дождя. «Зонтик не спасет, все равно насквозь промокнешь в такой ливень», — кажется, сказал я тогда, а может, только подумал…

Я неплотно прикрыл за собой дверь, а из демонстрационного зала донесся голос «репродуцированного Бирминга» — так в путку прозвали сотрудники моего «двойника». Аппарат абсолютно точно воспроизводил каждое мое слово.

Только я собрался поделиться с Ниллом своей радостью, как услышал неистовую брань:

— А-а, дьявол тебя побери!

Вслед за этим послышался грохот, словно опрокинули что-то тяжелое.

— Осторожнее! — испуганно вскрикнул я.

«Вероятно, вернулся Нилл и случайно опрокинул телевизионный аппарат» — это было первое, что пришло мне в голову. Однако в ответ на мое восклицание донесся слабый шорох, словно что-то покатилось по полу демонстрационного зала с мягким изоляционным покрытием. Этот едва уловимый звук удалось расслышать лишь потому, что внезапно воцарилась полная тишина: установка вновь перестала работать.