Брат, стреляй первым!

Но ничего, он привыкнет. Надо привыкать.

Не отпускает его от себя Витал. Но не напрягает. Ни в наездах он не участвует, ни на разборках. На мокруху его не посылают. Будто чувствует Витал, что больше не согласится он на это. И, возможно, сорвется с цепи.

Зато его можно напрячь с бизнесом. И Витал сегодня понял это. И вот итог — он на банкете, среди лохов-бизнесменов. Правда, чувствует себя неловко.

А вот Лена чувствует себя здесь, как рыба в воде. Роскошное вечернее платье смотрится на ней красиво и естественно, драгоценности она носит так, словно в них родилась. На красивом лице аристократическая снисходительность, взгляд прямой, уверенный. Но как бы ей себя ни вести — все равно она будет в центре внимания…

Бизнесмены были скованны — не в своей тарелке они. Явка на банкет для них добровольно-принудительная. Никто их сюда насильно не тащил, но попробуй откажись от приглашения. Витал для них — это слишком круто… И Никиту кое-кто из них знает. Но этот не мешает им откровенно восхищаться его подругой. Без похотливых намеков, разумеется. Ведь Никита может и спросить… С ним здоровались, кое-кто откровенно заискивал. Но чувствовалось — боятся его не очень…

— А ты высоко взлетел, дорогой!

Лене нравилось, что к Никите относятся с почтением. Она знала почему. Но это ее нисколько не смущало.

Не стесняло ее и присутствие людей, которые знали, чья она жена. Кеша в ее глазах упал настолько, что она просто вытирала об него ноги. И с Никитой изменяла ему в открытую. Разве что не трахалась с ним в супружеской постели. Хотя и это было, один раз…

Последнюю неделю она вообще не ночевала дома. Ей оставалось только, перевезти к Никите свои вещи и подать на развод.

— О! Ник! Ты ли это, братан! — пред Никитой возникла довольная физиономия Витала.

Этот превзошел всех. Не абы что на нем, а самый настоящий смокинг. Вот уж кому не шел такой наряд…

— Не понял! — Никита нарочно сделал недоуменные глаза. — Ты кто такой?

— Да ты чо! — хохотнул Витал. И, придуриваясь, легонько коснулся кулаком его живота. И надо было надевать для этого смокинг?..

— А-а, Витал, братуха! — Никита также легонько хлопнул его по плечу.

Ему, если честно, было все равно, как он выглядит со стороны. Он с удовольствием скинул бы с себя надоевший пиджак.

— Неплохо смотришься! — в знак одобрения Витал выпятил нижнюю губу.

— Ну а ты вообще крутизна.

— А у тебя подружка ничего! — Витал не просто посмотрел на Лену. Он впился в нее взглядом. И даже как будто начал раздевать глазами. — Как зовут тебя, киска?

Для человека в смокинге спросить так — это грубо, не по-джентльменски. А для крутого бандита — норма. Не важно, как спросить, важно получить ответ.

Но Лена так не думала.

— Прежде всего я не киска. А зовут меня Елена…

Витал принял поправку. Уж больно ему хотелось прослыть светским человеком.

— Ты очень красивая… — Он даже сделал ей комплимент.

Хорошо еще, что не назвал ее при этом козой. Или телкой…

— Я знаю, — слегка надменно улыбнулась она. В это время к Виталу подошел какой-то господин в дорогом костюме, в элегантных очках. В нем чувствовалась порода.

— Здравствуйте, Виталий, — с легким акцентом сказал он.

— О! Джеймс! Старина! — обрадовался Витал. — Как хорошо, что ты подгреб!

— Как это подгреб? — удивился тот. — Я приехал. На автомобиле…

— Подгреб — это и есть приехал, — пояснил Никита. — В вашем языке также присутствует свой жаргон…

— А вы знаете мой язык? — поддел Никиту американец.

Он оказался не так прост, как казалось.

— Да, я около десяти лет изучал ваш язык. Только вы видите, я говорю на классическом английском…

Американец сделал удивленные глаза. А у Витала глаза вообще на лоб полезли. А все потому, что эту фразу Никита произнес на добротном английском языке.

— О! Не часто встретишь в России людей с таким знанием английского, — на своем родном наречии проговорил Джеймс.

— Я думаю, было бы лучше, если бы у меня был такой же бруклинский акцент, как у вас…

— О'кей!.. Вы произвели на меня впечатление, молодой человек… Вы бизнесмен?

— Нет. Я гангстер, — обаятельно улыбнулся ему Никита. — Обыкновенный гангстер…

— Мафия? — округлил глаза американец.

И посмотрел на Витала, будто за поддержкой к нему обратился.

Из всего сказанного Витал уяснил только два слова. «Гангстер» и «мафия». Для него было достаточно и этого.