Брат, стреляй первым!

— Почему вы решили, что я острю? Я спрашиваю, дела уголовные на наших ночных «друзей» заведены?..

— В возбуждении отказано!

Клепиков сказал об этом с таким видом, будто сам в это не верил. Впрочем, в это и вправду было трудно поверить. Как это так! Преступники взяты с поличным. С оружием. На месте преступления. А в возбуждении дела отказано!..

— Это официальный ответ? — жестко спросил Светлов.

— Игорь, только не надо меня на пушку брать! — выставил вперед руку Клепиков, будто закрылся от него. — Официально никто, конечно, в возбуждении не откажет. Но вот увидишь, волыну будут тянуть до свинячьей свадьбы…

— А через три дня всех выпустят…

— Да… Если, конечно, не предать это дело огласке.

— А мы предадим.

— И очень об этом пожалеете. Непонятно, то ли угрожал подполковник, то ли предупреждал.

— Кто сказал?

— Сам! — Клепиков показал глазами на потолок.

— А кто Самому сказал?

— А вот этого я не знаю. Я человек маленький…

— Да ну, товарищ подполковник, вы человек большой.

— И семья у меня большая! — отрезал Клепиков. — И у тебя. Лева, тоже жена есть, ребенок. Это Игорь у нас бобыль, ему нечего терять…

— Я не понял, товарищ подполковник, вы что, у меня союзника отбиваете? — с грустной иронией спросил Светлов.

— Как хотите, так и считайте… В общем, ребята, вам настоятельно рекомендую забыть об этом деле…

В это время зазвонил телефон. С убитым видом Клепиков взял трубку. И тут же привстал.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант!.. Да, товарищ генерал… Думаю, будет все в порядке… Будет все в порядке!.. Так точно!.. Так точно!.. Будет сделано!.. Есть — к завтрашнему дню!.. До свидания, товарищ генерал…

Клепиков положил трубку и устало опустился на стул. Словно только что в одиночку вагон разгрузил.

— Сам звонил… — вяло выдал он.

— Пообещали ему, что все будет в порядке? Что мы не будем настаивать?

— Да. — Клепиков посмотрел на Светлова так, будто просил у него пощады.

— Этого я вам не могу обещать! — отрезал Игорь.

— Зря, зря, — покачал головой Клепиков. — У тебя могут быть большие неприятности….

— Так вы сами только что сказали, что мне нечего терять…

— А голову?..

— Вы угрожаете?

— Ты что, Светлов, рехнулся?.. В общем так, господа офицеры! — неожиданно ожил Клепиков. — Я вижу, у вас слишком много свободного времени. Не в свои дела лезете. А ваше дело стоит… Почему не работаете по делу об убийстве граждан Курцева, Лябова?

— Так какие это граждане? — удивился Вершинин. — Это ж бандюки…

— Бандиты тоже люди… Почему не установлено, кто убил? — И снова поток фамилий из уст начальника.

Светлов и Вершинин были подключены к делу о массовом убийстве братков из одной криминальной команды. Сначала двоих грохнули, затем сразу восьмерых, затем еще пятерых. В конце еще два трупа.

Все, кроме одного, были убиты одним человеком. Преступник действовал грамотно, решительно. Сразу стало ясно, профессионал. И нигде он не оставлял после себя следов. Стрелок из белой «восьмерки», транс-сексуал с пистолетом, затем сержант патрульно-постовой службы. И, наконец, седой немощный старикашка. А кто скрывался под этими масками?..

— Как это не установлено? — возмущался Клепиков. — А ваш старый знакомый?.. Никита Брат?..

— Это версии, — поморщился Светлов. — Ну да, братки его к ответу хотели привлечь. Вроде как убить собирались. Но ведь нет доказательств, что убивал именно он…

— Да и не смог бы он справиться с такой оравой, — добавил Вершинин. — Семнадцать трупов — вы только подумайте. И не каких-то инвалидов побили. А высококачественных бандюков с сертификатом соответствия…

— Какой сертификат? Что ты несешь?

— Что, без сертификата братки?.. А-а, ну да, мы же их взяли. И не отпускаем. По всей строгости закона с ними… А этих, которых на оружии взяли, их надо отпустить. У них, значит, есть сертификат…

— Не паясничай, Вершинин!

— А я не паясничаю!.. Между прочим, мы сегодня ночью жизнью рисковали. Преступники были вооружены превосходным автоматическим оружием. Это счастье, что все прошло так гладко…

— Лева, думаешь, я тебя не понимаю? — снова воззвал о пощаде Клепиков. — Я тебя отлично понимаю… Но тут вмешались высшие силы…

— Высшие эшелоны власти. Аферисты, хапуги, педики и ублюдки…