Брат, стреляй первым!

— Я знаю, что делать, — сказал он. Лев как будто не услышал его. Он продолжал бесцельно смотреть в одну точку.

— Твоя семья под охраной… На этот раз Вершинин ответил.

— Эти ублюдки могут все…

— Да, они очень опасны. Но это если они будут заняты исключительно нами.

— А они только нами и заняты. В остальном у них все в порядке… Из-за наших генеральских крыс.

— Это у них сейчас все в порядке. Но мы сделаем ход конем. Уберем Мамонта. И посредника уберем… Будет хаос…

— Будет, — кивнул Лева. — И тогда можно СОБР конкретно подключать. Не будет Мамонта, не будет посредника — покровители не успеют быстро отреагировать. А когда отреагируют; будет уже поздно… А того говнюка я лично достану…

— Только как нам убрать Мамонта и посредника?

— А вот об этом я постоянно думаю… Но ничего не придумаю… Я бы и сам их своими руками. Но каждый наш шаг под контролем. Только в этом кабинете я чувствую себя в безопасности… Но отсюда до Мамонта не дотянуться.

— Да, в кабинете у нас вроде безопасно. А еще в изоляторе временного содержания…

— При чем здесь изолятор?

— А при том… Короче, у меня есть один интересный вариант.

Вершинин посмотрел на Игоря. На этот раз его взгляд был осмыслен. В глазах любопытство.

Никиту вызвали в комнату для допросов. Вчера им один хлыщ из следственного аппарата ГУВД занимался. Выспрашивал, вынюхивал, на пушку брал. Да только Никита битый волк. На все у него один ответ — ничего не знаю… А сегодня…

Сегодня с ним будет беседовать Светлов. Он сидел за тяжелым канцелярским столом, на стуле, намертво прикрученном к полу. И Никиту пригласил сесть на такой же неподъемный табурет.

— Присаживайся, Брат, закуривай…

Перед Никитой появилась пачка «Мальборо». Да только он достал из кармана свою.

— Вы что-то хотели? — хмуро спросил он, когда конвоир скрылся за дверьми.

— На «вы» уже обращаешься?.. Обиделся, значит?..

— Да ну, в разряд «обиженных» я никогда не входил…

— Понимаю… В общем, разговор один у меня к тебе есть.

— Ну?..

— Сейчас, погоди…

В комнату вошел рыжий Вершинин. Он мрачно кивнул Никите. Видок у него не очень. Придавленный весь, пришибленный. Никита вспомнил: Игорь говорил, что у него какая-то беда…

Вершинин достал какой-то прибор и с ним обошел по периметру всю комнату.

— Все в порядке, — сказал он Светлову. И вышел.

— Он за дверями будет стоять, — зачем-то сказал Игорь. — Чтобы никто нас не подслушал…

— А с чем он тут ходил?

— Это сканер. Лева искал «жучки».

— Что, такой серьезный разговор?

— Сам догадался, это очень хорошо… А разговор и правда серьезный. Прежде всего вот…

Игорь достал из кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул, протянул Никите.

— Читай и запоминай…

Никита вчитался в текст. Озеркова Ирина Николаевна, 1971 год рождения, не замужем, не работает… И все в таком же духе про какую-то Ирину… Биография, характеристика, адрес…

— Зачем мне это? — непонимающе спросил Никита.

— Это твое алиби.

— Не понял…

— С этой Ириной ты находился неразлучно все время, в течение которого произошли известные нам убийства… И она подтвердит это. И скажет, что за все это время ты ни разу не выходил из ее квартиры.

— Но я ее не знаю…

— Хватит того, что ее знаю я. Девушка надежная… В общем, сегодня с тобой будет беседовать следователь. Ты ему скажешь про Ирину, про то, что у тебя есть алиби. А дальше не твое дело…

— Значит, меня отпустят?..

— В самое ближайшее время. За недоказанностью.

— Но ты же рискуешь…

— В принципе, да.

Бесплатным бывает только хлебный мякиш на рыболовном крючке. Никита хорошо помнил эту истину. Он внимательно посмотрел на Светлова.

Похоже, от Никиты что-то требуется в обмен на свободу. И сейчас Игорь скажет, что именно. Это было написано на его лице.

— Что я должен сделать?

— Очень нужное дело. И очень благородное…

— Короче?..

— У Левы беда. Бандиты изнасиловали его жену и дочь…

— Я же просил короче…

— А теперь они хотят их убить. Но мы должны опередить их…

— Их нужно убить. И это должен сделать я…

— Понимаешь, мы бы и сами это сделали. Но банда очень серьезная. Каждый наш шаг контролируется бандитами. И даже нашим начальством… В общем, у нас связаны руки.