Брат, стреляй первым!

— А-а, вот оно что, — смутился Кэп. Но его растерянность длилась не более секунды. Он быстро взял себя в руки.

— Я же говорил, никакой самодеятельности.

— Ну извини, Кэп, был грех…

— Короче, вам сказали, что квартира отошла мне.

— Именно.

— И правильно сказали. Почти правильно. Квартира отошла не мне, а Нику.

— А почему мы узнаем об этом только сейчас?

— А потому, что я держал все в секрете. Хотел узнать, как поведет себя Ник в деле…

— Разве у тебя есть к нему претензии?

— А ты что, Витал, хочешь со мной поругаться? — Кэп нагнал на себя праведный гнев.

— Нет… Но непонятку надо развести. Ник — пацан правильный, все у него путем. Я не могу дать его в обиду…

— Все верно, Витал, за это я тебя и ценю. И Ника тоже ценю… Кстати, сегодня я как раз и собирался передать ему ключи от его квартиры. Ведь сегодня он отличился. На пару с Чаусом… А может, квартиру Чаусу отдать? — вроде как пошутил Кэп.

— Это квартира моих родителей, — холодно посмотрел на него Никита.

— Вот и я о том же… Короче, пацаны, вот вам ключи от хаты. Накройте там поляну. Сегодня мы с Горбылем нагрянем к вам. Погудим, как в старые добрые времена… Нормаль?

— Кэп, ну о чем базар!

Лицо Витала разгладилось. И уже сияло довольной улыбкой. И только Никита продолжал хмуриться. Не нравилось ему поведение Кэпа. Скользкий он какой-то. И что бы он ни говорил, а квартиру он отдает скрепя сердце…

* * *

Ну вот, квартиру он все-таки потерял… Кэп с трудом скрывал раздражение.

— Ты чем-то озабочен? — спросил его Горбыль.

— Есть немного… О Чугунове думаю.

Он и в самом деле о нем думал. На Витала и Ника он был зол. Но, как ни крути, это его пацаны, с них много не возьмешь. А Чугунов… Чугунов — это золотая жила. Вот на ком можно компенсировать потерю…

— Тэк-с, тэк-с, это интересно…

— Наехали мы на Чугуна, хату у него отобрали, четверть «лимона» баксов. И ничего…

— И ничего, — кивнул Горбыль.

— Никакой нам предъявы…

— Никакой…

— А что это значит?

— Слабая у Чугуна «крыша».

— То-то же… Или протекла его «крыша», или ее вовсе нет. Короче, наезжать на него конкретно надо.

— «Засер» ему по полной программе делать… Это мысль…

— Давай через пару деньков и наедем. Чего тянуть?.. А сегодня водочки тяпнем. Нас на новоселье приглашают…

В предвкушении наезда на Чугунова Кэп готов был позабыть обиду на Витала и Ника.

Глава пятая

— Никита, сынок, я не могу в это поверить…

Мать плакала.

Отец держался, но готов был пустить скупую мужскую слезу.

— Ну вот и все. Вселяйтесь и живите. Квартира эта снова ваша.

Только не похожа была эта квартира на ту, прежнюю. В той был сделан обычный элитно-совковый ремонт. Красивые, дефицитные, но вполне заурядные обои, стандартная мебель — тоже дефицит, телевизор «Горизонт», ковер на стене и все такое прочее… А сейчас здесь евродизайн, еврокомфорт, евроуют… Красота, одним словом. Мать и отец были в трансе. После их жалкой вонючей конуры попасть в такие хоромы… Они и мечтать о таком не могли.

Прежде всего Никита велел им вымыться, затем самолично сжег их бомжацкую одежду, заставил примерить на себя обновки. Работу с магазином одежды взял на себя Чаус. Затем прибыл парикмахер, косметолог — это организовал Вован. В течение самого короткого времени из забулдыг его родители превратились во вполне приличных людей. Пока только внешне. Нужно было еще работать и работать над ними, чтобы они стали бы теми, кем были раньше, до черной полосы в их жизни.

Витал посоветовал Никите не связываться с наркологической клиникой. Он самолично договорился с одним высококлассным наркологом, отстегнул ему три штуки баксов в счет будущих доходов Никиты. И, кроме того, нанял толкового пацана — крепкого, внушительной внешности. Ему в обязанность вменили физический контроль над родителями Никиты. Он должен был оберегать их от дружков-алкашей и от соблазна посетить винно-водочный магазин. Словом, за них взялись основательно.

— Да ты не волнуйся, сынок, — сказал Никите отец. — Выпить, конечно, жуть как хочется… Но мы с матерью все понимаем. Нельзя нам больше пить. Жить, понимаешь ли, только начинаем…

— А я, например, вообще пить не хочу, — сказала мать.

Никита им верил. Но контроль над ними решил не ослаблять.