Детская книга

Он оглянулся по сторонам, понизил голос.

— Я — обладатель манускрипта, написанного самим Ансельмом Генуэзским.

Где-то Ластик уже слышал это имя — Ансельм. Встречалось в дипломатической переписке с иноземными государями? Или упоминал цесарский (австрийский) посол?

Доктор покачал головой:

— Я вижу, это имя тебе незнакомо, что неудивительно. Непосвященные не знают величайшего из алхимиков, ведь он жил много лет назад. Но мои собратья свято чтут его память. Ибо известно, что Ансельм добыл целый наперсток Магистериума. Он оставил рукопись, подробно излагающую весь порядок Трансмутации, и я сумел достать этот бесценный документ. Прочтя, я, разумеется, его уничтожил, и теперь эта великая тайна хранится только здесь. — Келли похлопал себя по лбу. — Таким образом, я знаю способ и владею запасом Тинктуры. — Он показал пузырек со своей тертой дрянью — жабья слизь, помет летучей мыши и прочее. — Мне не хватает лишь идеального Магического Кристалла. Но он есть у тебя. Иными словами, у тебя есть ключ, но нет знания. Я же обладаю знанием, но не имею ключа. Мы необходимы друг другу!

На всякий случай Ластик поглядел по сторонам. И слева, и справа стояли стрельцы. Если этот псих накинется и попробует отобрать алмаз силой, в обиду не дадут.

— Не бойся, — вкрадчиво сказал барон. — Камень останется в твоей собственности. Ты всего лишь одолжишь его мне на время и будешь лично присутствовать при Великой Трансмутации. Я вижу в твоем взоре недоверие? — Келли укоризненно развел руками. — Хорошо. Чтобы убедить тебя в своей искренности, я приоткрою краешек Тайны. Ты узнаешь сведения, за которые всякий алхимик охотно отдал бы душу Сатане.

Он наклонился к самому уху Ластика. Это было не очень приятно, потому что в семнадцатом веке даже англичане еще не чистили зубы, не пользовались дезодорантом и почти никогда не мылись.

— Оказывается, наилучший источник Эманации, содержащий максимальную концентрацию Божественного Излучения — это свечение расплавленной ртути. Нужно зажать Магический Кристалл щипцами из испанского золота и окунуть в кипящую ртуть на тринадцать минут и тринадцать секунд. Потом вынуть очищенный алмаз, сфокусировать на нем свечение ртути и пропустить луч сквозь Тинктуру. Минуту, всего минуту спустя она превратится в Магистериум. Известно ли тебе, что двух крупиц этого волшебного порошка довольно, чтобы превратить сто фунтов обыкновенного свинца в пятьдесят восемь фунтов беспримесного аурума, сиречь золота! Только представь себе!

Этот не отвяжется, понял Ластик. У него пунктик, навязчивая идея. Придется поговорить начистоту.

— Ученый доктор, ты так много знаешь о Райском Яблоке. Неужто тебе неведомо, что Камень нельзя подвергать никакому воздействию, что от этого обязательно случится большая беда?

Келли вздрогнул, отодвинулся и посмотрел на собеседника так, будто увидел его впервые.

— Ах, так ты посвящен в эту тайну. А прикидывался несмышленным дитятей… Клянусь Мурифраем, никогда еще я не встречал столь удивительного отрока!

Что-то в облике англичанина изменилось. Исчезла слащавость, затвердела линия рта, глаза больше не щурились, а смотрели жестко и прямо.

— Что ж, тогда я буду говорить с тобой не как с ребенком, а как со зрелым мужем. Да, если опустить Райское Яблоко в расплавленную ртуть, будет большое несчастье, которое распространится на несколько сотен или даже тысяч верст — это, если говорить в терминах расстояния. И на несколько лет, если говорить в терминах времени. Похищение даже малой частицы Эманации даром не проходит. Так случилось и после великого эксперимента, произведенного Ансельмом в 1347 году в городе Генуе. Той осенью на Европу обрушился великий мор, и продолжался много месяцев, так что обезлюдели целые королевства и княжества.

Тут Ластик вспомнил: про Великую Чуму, истребившую треть населения Европы, ему рассказывал профессор. Вот где он слышал имя «Ансельм»!

— Но что с того? — пожал плечами барон. — К нашему времени все эти люди все равно бы давно уже умерли. Миновал мор, и народы расплодились снова, еще более многочисленные, чем прежде. Зато у человечества осталась щепотка Магистериума. Пускай ее всю израсходовали на золото, это неважно. Главное, что мы, алхимики, теперь знаем наверняка: Великая Трансмутация возможна! — Келли воздел к небу трясущиеся руки.

— Не дам, — отрезал Ластик, и на всякий случай спрятал Камень под кафтан — очень уж расходился почтенный доктор.