Маг схватил коробку, щелкнул в ней чем-то, и дно открылось, обнажив тайник.
— Ваша? — маэстро достал знакомую книгу в коричневом переплете.
— Моя! — закричал Ластик, прижимая унибук к груди.
— Так любите геометрию? — удивился Дьяболини. — Похвально. А это у нас что?
Он вынул из потайного отделения сначала золотые часы, потом серебряный портсигар, крошечную дамскую сумочку.
Петух стоял ни жив ни мертв, вжав голову в плечи. Он был совсем голый, только с крестиком на груди, на коже выступили пупырышки. Похоже, не от холода — от страха.
— Учил-учил, мало, — процедил страшный человек, пощелкивая суставами пальцев.
По коридору кто-то шел. Дьяболини оглянулся, попросил:
— Ян Казимирович, одолжите один из ваших хлыстов… Нет, лучше вот этот, слоновий. Мерси.
Когда он снова повернулся, в руке у него висел толстый кнут из перекрученной кожи.
— Я из тебя воровскую кровь выпущу, — сказал маг ассистенту. — Весь твой хитровский гной, по капле.
Он двинул кистью — вроде бы совсем легонько, но бич рассек воздух и обвился вокруг Петуха.
На тощих плечах осталась багровая полоса. Мальчишка взвыл.
— Уно, — поднял один палец Дьяболини. — Теперь дуэ…
Кнут, змеясь по полу, оттягивался назад.
С истошным воплем Петух нагнулся, прошмыгнул у фокусника под рукой и оказался по ту сторону занавески.
Из коридора донеслось:
— Чтоб ты сдох, чертяка поганый! Без тебя проживу!
— Куда это он в чем мать родила? — пожал плечами маэстро, швырнул кнут на пол. — Впрочем, этот не пропадет…
Тут он повернулся к Ластику, с ужасом наблюдавшему за расправой, и уставился на него своим леденящим взглядом.
— Надеюсь, вы не станете поднимать шум из-за этой маленькой неприятности, господин реалист? Как вас зовут?
— Э… Эраст.
— Прелестное имя, сразу видно, что вы не из кухаркиных детей. Где вы живете?
— Нигде… — пролепетал Ластик.
— Как это нигде? А кто ваш отец? Молчите? — В глазах мага зажглись искорки. — А-а, я кажется, понимаю. Вы сбежали из дому? С молодыми людьми вашего возраста это случается. Признайтесь, я угадал? Ну-ка, повернитесь к свету.
Дайте мне рассмотреть ваше лицо. Я владею искусством заглядывать прямо в душу, не будь я Дьяболо Дьяболини!
Он крепко взял реалиста за плечи, развернул и медленно заговорил своим звучным голосом, от которого Ластик как-то странно ослабел и обмяк. Ему очень хотелось зажмуриться, чтобы не видеть перед собой эти черные и въедливые, похожие на пиявок глаза, но веки почему-то не закрывались.
— Та-ак… У вас нет дома, нет денег, вы не знаете, куда вам идти… — Дьяболини расцепил пальцы, и Ластику сразу стало легче. — Не буду выспрашивать, что вы там такого натворили, но вижу ясно — вы в тяжелой, прямо-таки безвыходной ситуации.
Неужели всё это в самом деле можно прочитать по глазам, думал потрясенный Ластик. Ясновидящий он, что ли? Хорошо еще, что не стал читать дальше, а то узнал бы и про Райское Яблоко, и про хронодыры…
— Читаю дальше, — сказал кудесник и снова впился в Ластика своим цепким взглядом. — Не моргайте! Вижу непоседливый нрав, вижу страсть к приключениям… А это что за огонек? О-о, да вы мальчик непростой, с секретом!
Опасный человек усмехнулся и погрозил пальцем, на котором сверкнуло кольцо с красным камнем.
Ластик заставил себя закрыть глаза. Раздался негромкий, довольный смешок.
— Ладно, хватит. Я видел достаточно, чтобы понять: ваша душа — глубокий омут, в котором водятся нешуточные чертенята. А может быть, даже очень большие черти.
Дьяболини снова засмеялся. Смех у него был удивительно приятный, так что поневоле тоже захотелось улыбаться.
И Ластик широко улыбнулся. Какому мальчику не будет приятно услышать, что его душа — глубокий омут?
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался маэстро. — Что это блестит у вас во рту? Покажите.
— Это брэкеты. Скобка такая, чтоб зубы выпрямить.
— Хм. А ну улыбнитесь широко-широко.
Дьяболини встал, направил на Ластика свет лампочки.
— Как сверкают! А уж если смотреть издали — тем более…
Он прищурился, взглянул на реалиста как-то по-особенному и быстро забормотал:
— Так-так-так… Интере-есненько…
Поднял руку, разлохматил Ластику его прилизанные волосы.
— Кажется, вьются… В конце концов, можно папильотками… Рост такой же. Смуглоты прибавим… А знаешь, что я тебе скажу, мальчик Эраст? — внезапно перешел на «ты» синьор Дьяболини. — Или, вернее, предложу.