Незнакомец в зеркале

– Вы думаете, что знаете больше о том, как пишется сценарий, чем профессиональный сценарист, лауреат премии Академии, который сделал с полдюжины имевших успех фильмов и идущих на Бродвее пьес?

– О нет, что вы, мистер Уинтерс! Просто я думаю, что лучше знаю женщин. – Серые глаза теперь смотрели жестче, а тон стал резче. – Вам не кажется, что это смешно, когда женские роли пишут мужчины? Ведь только нам самим дано знать, как мы чувствуем на самом деле. Логично, не так ли?

Сэму надоела их игра. Он знал, что ему придется принять ее на работу, и ненавидел себя за это, но ведь он руководил студией, и в его обязанности входило обеспечивать выпуск фильмов. Если Тесси Бранд пожелает, чтобы фильм ставила ее ручная белка, то он, Сэм, начнет заказывать орехи. Картина с участием Тесси Бранд может с легкостью принести прибыль от двадцати до тридцати миллионов долларов. Кроме того, Барбара Картнер уже не сможет сделать ничего такого, что серьезно испортило бы картину. Слишком поздно! Очень мало времени осталось до начала съемок, чтобы вносить какие бы то ни было значительные изменения.

– Вы меня убедили, – с иронией сказал Сэм. – Это место ваше. Поздравляю!

На следующее утро «Голливуд Рипортер» и «Дейли Вэрайети» сообщили на первых страницах, что новый фильм с участием Тесси Бранд ставит Барбара Картнер. Когда Сэм хотел уже бросить газеты в корзину для бумаг, ему на глаза попалась маленькая заметочка внизу полосы: "Тоби Темпл будет выступать в отеле «Тахоу».

Тоби Темпл. Сэм вспомнил энергичного молодого комика в военной форме, и это воспоминание заставило его улыбнуться. Он решил обязательно посмотреть программу Тоби, если тот будет когда-нибудь выступать в городе.

Интересно, почему Тоби Темпл так и не попытался разыскать его?

13

Как это ни странно, но именно Милли способствовала восхождению славы Тоби Темпла. До того как они поженились, он был просто еще одним начинающим комиком, подающим надежды. После свадьбы стал действовать еще один фактор: ненависть. Тоби силой заставили жениться на девушке, которую он презирал, и в нем бушевала такая злоба, что он мог бы убить ее голыми руками.

Хотя Тоби этого не понимал, Милли была замечательной, преданной женой. Она обожала его и делала все для того, чтобы он был доволен. Но чем больше Милли старалась угодить Тоби, тем сильнее он ее ненавидел. Он всегда был с ней холодно вежлив, тщательно следил за тем, чтобы не сделать или не сказать ничего такого, что могло бы расстроить Милли и вынудить ее позвонить Элу Карузо. Никогда, пока жив, Тоби не забудет эту жуткую боль от удара монтировкой по руке; не забудет он и выражения на лице Эла Карузо, когда тот сказал: «Если ты хоть когда-нибудь обидишь Милли…»

Поскольку Тоби не мог вымещать свою враждебность на жене, он обратил всю ярость на публику. Любой, кто звякнул тарелкой или встал, чтобы пойти в туалет, или осмелился разговаривать, когда Тоби находился на сцене, немедленно становился мишенью для свирепой тирады. Тоби выдавал ее с таким наивно-изумленным видом, что публика приходила в восторг, и, пока Тоби потрошил свою незадачливую жертву, зрители хохотали до слез. Сочетание его невинно-простодушного лица и злого, острого языка делало Темпла неотразимым. Он мог говорить самые немыслимые вещи, и ему все сходило с рук. Стало своего рода знаком отличия быть избранным для словесной порки, которую устраивал Тоби Темпл. Если раньше Тоби был всего-навсего еще одним подающим надежды комиком, то теперь о нем заговорили в масштабах всего эстрадного бизнеса.

Когда Клифтон Лоуренс вернулся из Европы, он с изумлением узнал, что Тоби женился на девушке из кордебалета. Это было слишком неожиданно, но когда Клифтон спросил Тоби об этом, тот посмотрел ему в глаза и сказал:

– Что тут рассказывать, Клиф? Я встретил Милли, влюбился в нее, вот и все.

Но это прозвучало как-то фальшиво. Был еще один случай, озадачивший импресарио. Как-то раз у себя в кабинете Клифтон сказал Тоби:

– Ты становишься по-настоящему популярным. Я сделал тебе ангажемент в «Буревестнике» на четыре месяца. Две тысячи в неделю.

– А что с тем турне?

– О нем можно забыть. Лас-Вегас платит в десять раз больше, и здесь все увидят твое выступление.

– Отмени Вегас. Сделай мне турне.

Клифтон удивленно посмотрел на него.

– Но Лас-Вегас…

– Сделай мне турне!

В голосе Тоби прозвучала нотка, которой Клифтон Лоуренс никогда раньше не слышал. Это было не высокомерие и не каприз, а нечто большее – глубоко запрятанный, контролируемый гнев.