Сбрось подругу с пьедестала

– Да, но ты едешь во Францию не для этого. Ты хочешь быть проституткой… Придется выбить блажь из твоей головы. Клин, как известно, клином выбивают. Так что придется преподать тебе урок, чтобы панель медом не казалась… С родителями ты попрощалась?

– Да.

– Что ж, это хорошо. Пусть думают, что ты за границей. А ты пока побудешь здесь. Ума-разума наберешься…

Люба услышала за спиной скрип открываемой двери. Обернулась и увидела квадратную рожу охранника, который направил ее в кабинет к Игорю Алексеевичу. В руке он держал готовый к применению шприц. А на Любу смотрел, как гестаповский садист-экспериментатор на подопытную жертву…

– Да ты не бойся, все будет пучком! – зловеще оскалился он.

Люба уже и без того поняла, что угодила в грязную ловушку. А с появлением этого мордоворота западня захлопнулась. Выхода нет… Но все же она бросилась на громилу. Нужно сбить его с ног, вырваться из кабинета и бежать, бежать…

Но сбить с ног охранника она не смогла. Свободной рукой он схватил ее за горло, как цыпленка. И тут же воткнул ей в плечо через одежду шприц… Снотворное подействовало почти мгновенно…

3

Встреча с Игорем Алексеевичем обернулась самым настоящим ужасом. Она не помнила, как оказалась в этой страшной убогой комнате. Зато помнила, что с ней происходило потом…

Серые стены, пыльная циновка на грязном дощатом полу, расшатанная скрипучая кровать. Железная дверь, зарешеченное окно… Самая настоящая тюрьма. Но обыкновенным заключенным и в страшном сне не могло привидеться то, что происходило с Любой наяву. По пять-шесть раз на дню, когда с одним, когда сразу с тремя, русские и чурки… За отказ жестоко били тонкими стальными прутами по пяткам. Люба и ходить уже не могла – так болели ноги…

Снова открылась дверь. Новый клиент. Или клиенты… Люба закрыла глаза, чтобы не видеть их мерзких рож.

– Ты что, в слепую работаешь? – услышала она до отвращения знакомый голос.

Она открыла глаза и увидела того самого охранника, по злой воле которого она оказалась в этом подпольном притоне.

– Ну как нравится? – осклабился он.

Люба промолчала. Сказать пару ласковых слов страх не позволял. За каждое неосторожное слово здесь следовала жестокая расправа. А она и без того достаточно настрадалась.

– А ты думала, что жизнь у проститутки лафа…

– Не думала.

– Это ты сейчас не думаешь… Ну что, усвоила урок?

Не хотела она быть проституткой. И в уроке не нуждалась. Но уж лучше не ерепениться…

– Усвоила.

– То-то же… Официанткой работать хочешь?

– Да.

– Что ж, тогда, считай, тебе повезло. Игорь Алексеевич разрешил тебе ехать в Сен-Тропе…

– Я домой хочу.

– Нет, домой нельзя. Или во Францию, или здесь останешься. Так что выбирай.

– Во Францию…

– Молодец… Рейс через три дня. Отвезем тебя в аэропорт, посадим на самолет…

– Я ходить не могу, – всхлипнула Люба.

– Да в курсе… Норов не надо было свой показывать… Три дня здесь жить будешь. И не дергайся, чтобы не получать. Если за три дня на ноги встанешь, будет тебе Франция. Нет, здесь до смерти зашибут… И в аэропорту не дергайся. С ментами там все схвачено. Дернешься, снова здесь окажешься, поняла?

– Да.

– Тогда живи. И людей радуй…

Мордоворот ушел. Люба осталась одна в ожидании очередной партии клиентов… Надо будет отработать номер так, чтобы не было никаких жалоб. Она должна улететь во Францию…

Гости не заставили себя долго ждать. Дверь открылась с наступлением темноты. В комнату зашли сразу три неруся.

– Какой дэвочк, да, Асхат? – ощерился омерзительный тип с шакальми глазками.

– Раздэвайсь, Натаща! Вэртолот дэлат будэм! – добавил его не менее омерзительный дружок.

Люба затравленно кивнула и стащила с себя футболку – единственное, что на ней было.

– Загыбайс, да!

Она собиралась выполнить это требование, когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату заполнили люди в черном. Маски, автоматы…

Клиентам даже рта не дали раскрыть. Одного ударили в лицо прикладом. Второго размазали по стене. Третьего за ноги вытащили в коридор.

Любу не трогали. Она лихорадочно потянулась к своей футболке, трясущимися руками натянула ее себя.

Дошла очередь и до нее. Спецназовцы очистили комнату от грязи, а вместо них появился крепкого сложения мужчина в серой ветровке.

– Фамилия? – спросил он, не сводя с нее пристального взгляда.

– Лаврова.

– Как сюда попала?