Двое, не считая призраков

— Оставь его. — Антон взял Сергея за локоть и повел к машине. — Друг! Спасибо тебе большое! Дальше я сам, а тебе рисковать не надо.

— Что «сам»? — пробурчал Сергей. — Ты без меня даже жениться не мог! Поехали за твоей новобрачной.

— Поймаю такси…

Садись в машину, жених! За твою голову награда обещана, она мне по праву достанется. Да и вообще… мне лучше рядом с тобой находиться, если вдруг кто-то решит немножко тебя прибить.

Они сели в машину, и прежде, чем завести мотор, глядя прямо перед собой, Сергей спросил:

— Ты меня простил за… за старое?

— Все плохое забыто. Ты перевыполнил план по спасению утопающих. Едем, я тебя познакомлю с Катей. И у нас еще бабушка есть.

— Какая бабушка?

— Катина родная, теща Горлохватова, мы у нее живем.

Сергей вдруг принялся хохотать. Упал головой на руль, включился гудок, Сергей выпрямился и продолжал смеяться:

— Не могу! Умора! Служба разведки! Вся Москва на ушах стоит! А они у тещи на блинах!

— А то! — гордо произнес Антон, которому этот момент казалось, что скрыться у бабушки Любы было его гениальным решением.

* * *

Катя каждую минуту смотрела на часы. Они замедлили ход, еле ползли. Может, там, наверху, опять какой-то эксперимент со временем проводят? Бабушка спала, Катя сидела возле нее, пыталась читать книгу, но ничего не понимала из прочитанного. Когда Антон рядом, самые невероятные события представляются логичными и возможными. Антон уехал два часа назад и не звонит. Катя чувствовала, как подступает вчерашний ужас, от которого не спрячешься на груди Антона.

«Прятаться — это неправильно. Надо бороться. Во мне есть много разных натур. Проведем ревизию, отыщем характер стойкий, к небывальщине равнодушный. Допустим, нашли: этакая особа самодовольная, перед ней воду в вино превращают, а она кривится — старый фокус. Что дальше? Чего я хочу? Чтобы фокусники выступали в цирке и не устраивали мне представлений на дому!»

Решительно выйдя из комнаты, Катя затормозила у двери соседней. Несколько секунд колебалась, потом глубоко вздохнула и открыла дверь. В комнате находились двое — Харитон Романович и какая-то женщина в строгом костюме, пожилая и холеная.

— Катенька! — радостно пропел Харитон Романович. — Наконец-то! Мы тебя заждались. Позволь представить: Сабила Макрой, страшно умная тетка, была консультантом у Маргарет Тэтчер. Ты ведь по-английски шпрехаешь? Сабила тебе расскажет…

— Она… из мертвых? — перебила Катя.

— А как же! — подтвердил Харитон Романович. — Мертвее не бывает.

На негнущихся ногах, приказывая себе: «Не дрожи!» — Катя подошла к женщине, подняла руку и сжала ей плечо. Сабила протестующе залопотала по-английски. Катины пальцы сжимали нечеловечески мягкую плоть. Катя с трудом подавила гримасу отвращения и брезгливости, убрала руку, повернулась спиной к незваным гостям, направилась к дверям.

— Через минуту вернусь, чтобы ее здесь не было, — тоном не допускающим возражений проговорила Катя. — А вы останьтесь, дедушка Харитон.

Катя направилась на кухню. Надо попить водички, успокоиться. Она пыталась вспомнить какое-нибудь из объяснений Антона странным явлениям, но ни одно не приходило на ум. Собственно, четких объяснений и не было, но почему-то в памяти осталась успокаивающая убежденность в нормальности происходящего. Катя старалась вызвать в себе то чувство, которое переживала, когда Антон раскладывал по полочкам действия театра абсурда.

Она взяла чайник, поболтала им в воздухе — пусто, кипяченой воды нет. Открыла кран, подставила стакан, набрала половину, закрыла кран, внимательно посмотрела на стакан, точно могла увидеть в нем что-то интересное.

— Сырую воду пить вредно, — произнесла Катя вслух. — Но куда теперь ее девать?

Не сходи с ума, приказала она себе мысленно. Воду вылить, досчитать до десяти и идти к покойнику!

Проклюнулся предательский голосок: можно досчитать до ста, до шестидесяти, хотя бы до пятнадцати! Катя велела голосу заткнуться и вернулась в комнату.

Харитон Романович сидел на стуле, Катя прислонилась спиной к косяку.

— Душа моя! — начал он. — Не хочу вас пугать, но положение тревожное. Империя вашего отца строится исключительно на помощи, консультациях и поддержке с того света. На этом, вашем свете роль Горлохватова была почти номинальной. Он рупор, но не мозг, проводник, но не генератор. Залогом его успеха был стопроцентный выигрыш при любом маломальском конфликте интересов. Горл охватов был непобедим, его боялись, перед ним трепетали, он мог обращаться с людьми, как с расхожим материалом вроде туалетной бумаги. Этот страх мы долго выращивали, и он, страх, нужен нам по экономическим причинам. Вы, дитя, в бизнесе не смыслите. Пока! — поднял Харитон Романович указательный палец. — Мы вас обучим, дайте время. На данный момент уясните, что Корпорация вашего отца — это десятки и сотни предприятий, которые формально принадлежат не Горлохватову. Конечно, и его доля не мала, но мы не могли все записать на него, это был бы политически неверный шаг. Слишком многим людям не понравилось бы существование сказочно, как на дрожжах растущей суперкорпорации, принадлежащей одному человеку, захватившей несколько отраслей в России и перекинувшейся на Запад. Что мы имеем сейчас? Ваш отец потерял с нами контакт. Естественно, происходят провалы, совершаются ошибки, пока мелкие и заметные только узкому кругу. Профукали тендер, опоздали с перерегистрацией собственников заводика и так далее. Ситуация еще имеет обратный ход. Дело можно спасти, если вы станете с нами сотрудничать. На первых порах вам, конечно, без отца не обойтись. А затем я не исключаю возможности его полного отстранения. Зачем он вам нужен? Вам! Самой богатой и могущественной женщине мира! Никто еще не набирал такой власти, как ждет вас, голуба моя.