Брат, вспомни все!

Ответ прост. Силе может противостоять сила. А силы у Никиты сейчас нет. Но зато у него есть время. Время, которое работает на него и на Валеру.

Это сейчас у них ничего не получается. Но ничего, придет их время. Сумеют они подобраться к чистильщикам. Вместе они сила. И очень скоро кое-кто в этом убедится…

* * *

Седого звали Михаилом. Леля называла его Мишей. Ласково так называла. Хотя ее тошнило от одного только вида этого упыря.

Упырь — именно так она теперь называла его за глаза. Чудовище, живущее среди болот. Чудовище кровожадное и ненасытное.

Каждый день из лесу доносились крики ужаса. Вот это было самое страшное. Это кричали бомжи. Их беспощадно истребляли. На бомжах молодчики в камуфляже постигали науку убивать.

Упырь был директором «школы убийц». На нем здесь держалось все — и «учебный процесс», и быт, и концлагерь для бомжей.

Все чаще Лелю подмывало сказать ему, что она знает, кого он здесь готовит. Он готовит профессиональных убийц, киллеров. И сам он убийца. К тому же он последняя сволочь и подонок. Но, разумеется, ничего она ему не говорила.

Леля обожала секс. В былые времена он воспринимался ею чуть ли не как смысл жизни. Сейчас же она секс ненавидела. Не вообще, а в частности. Частность — это Миша Упырь…

Он вбивал в нее свой вонючий клин, кряхтел, потел. Ей хотелось выть от ужаса — такое отвращение он вызывал. Но приходилось подыгрывать ему, стонать якобы от кайфа. Изображать верх наслаждения. И все из-за Валеры и Никиты. Она должна была выручить их. Только от нее зависит их жизнь.

Упырь кончил. Часто-часто задышал, забился в конвульсиях, отвалился от нее. Чтоб он сдох!..

Ага, размечталась, глупенькая…

— Хорошо! — довольный, протянул он. Он ловил отходняк. Потому настроение у него выше крыши.

Но вот оно начало резко опускаться.

— Лялька, что-то ты сегодня какая-то вялая, — уже недовольно сказал он.

— С чего ты взял, дорогой? — с трагическим видом проворковала она.

— Не очень ты старалась…

— Так утро ведь, дорогой. Спать хочется…

— Спать хочешь? — разозлился вдруг Упырь. — Врешь! Просто я тебе надоел… Я тебе надоел, да?

— Нет, что ты! — заелозила перед ним Леля.

Как ни старалась, все же не смогла она скрыть свое отвращение к Мише. С каждым днем ее тошнило от него все сильней. В конце концов, он почуял неладное. И вот оправдывайся теперь перед ним.

Хорошо, что она умеет быстро находить оправдания.

— Миша, ты не можешь мне надоесть, — медовым голоском пропела она. — Ты самый лучший… Просто я немного обиделась на тебя. Обиделась и хотела скрыть обиду. Но не смогла…

— Ты на меня обиделась? — возмутился Упырь. — За что? У тебя все есть… Или тебе чего-то не хватает?

— У меня есть все, — закивала она. — Даже больше. У меня есть ты… Но ты так и не показал мне, что Никита и Валера живые…

Все это время она верила, что Упырь сохранил жизнь ее друзьям. Но вдруг он ее обманывает?

— А тебе что, недостаточно моего честного слова? — нахмурил он брови.

— Достаточно… Но…

Договорить она не смогла. Упырь со всей силы хлестнул ее раскрытой ладонью по щеке. Леля слетела с кровати на пол, больно стукнулась об него головой. Но тут же вскочила. Затравленно глядя на Упыря, забилась в угол комнаты.

— Не смей! — орал на нее Миша. — Не смей не верить мне, сука!..

Он вскочил с кровати, подошел к ней. Снова замахнулся. Леля в страхе зажмурила глаза. Но удара не последовало. Упырь опустил руку и вернулся на кровать, улегся. Вроде как успокоился.

— Иди сюда, — позвал он. — Сделай мне очень-очень хорошо…

Лелю чуть не вывернуло наизнанку, когда она представила, что ей сейчас придется делать. Но ей пришлось взять себя в руки. И снова изображать из себя влюбленную нимфетку.

* * *

В Москву Гиря не попал. Они вышли на два часа раньше. На какой-то затрапезной станции. Там их ждали…

После того как они захватили «шестерку», их путь все время лежал на запад. На машине они добрались до Ижевска. Оттуда уже на поезде поехали в сторону Москвы. В купейном вагоне, в фирменном поезде. Белоснежные занавески, смазливые проводницы. У Гири так и тянулись к ним руки. Рыжик заметил это. И сунул ему под нос кулак. Нельзя, говорит, борзеть, опасно это. И правда, по вагону нет-нет да проходили менты. «Линейники». Они ведь и сами охочие до проводниц. Нельзя составлять им конкуренцию.