Брат, вспомни все!

Тимофеич нагнулся к бомжу, пощупал пульс.

— Труп, — преспокойно сказал он. — Оценка «отлично»…

— У нас тут все по-настоящему, — сказал Миха. — Чисто на живом материале убивать учим… Из пистолетов стреляли. Сначала в затылок. Затем с расстояния, с контрольным выстрелом. Голыми руками тоже учили убивать. Сейчас вот на холодное оружие перешли. Нож, топор, монтировка… Сами понимаете, когда из пистолета стреляют, сразу ясно — заказное убийство. А мы рекрутов учим холодным оружием убивать. Пусть под «бытовуху» косят. Или под ограбление. Подкараулят жертву где-нибудь в подъезде, топором чайник проломят, ограбят. И на этом все. Менты уже не думают, что это «заказуха». Не по тому следу идут… Не тут хоть ищут… Завтра еще партию материала привезут. Будем отрабатывать суицид, ну, чисто самоубийство. Типа жертва сама застрелилась, повесилась или таблеток наглоталась. Тут менты вообще никого искать не будут… Короче, пацаны, мы готовим киллеров широкого профиля. Два месяца всего, и профи готов. И все потому, что не на манекенах учимся, а на живом материале…

— А бомжей где берешь? — спросил Рыжик.

— Да их в Москве как грязи. Подъезжай, забирай и увози — хоть к нам в Вологду, хоть на край света…

— А не опасно?

— Да ты подумай, брат, кому нужны они, эти бомжи. Никому! Если менты узнают о наших рейдах, то должны нам почетную грамоту дать. За очистку столицы от бомжацкой нечисти!..

— И денежную премию, — усмехнулся Рыжик.

— Ну, денежная премия нам ни к чему. Мы и без того неплохие бабки на «рекрутах» делаем. Курс обучения небесплатный…

После «экскурсии» всех переодели в новый камуфляж. Всех, кроме Гири. Ему форму выдали еще вчера. А сегодня вместе со всеми облагодетельствовали еще и армейскими ботинками с высоким берцем. И автомат дали. Короткоствольный «АКСМУ» с четырьмя полными магазинами в подсумке. Чифирю, Гренке и Батону только патронов подбросили — автоматы у них свои были.

— Неплохо устроились, — сказал Батон.

— Неплохо, — откликнулся Гренка. — Одежка, кормежка, «стволы». И не нас охраняют, а мы охраняем… Чего еще нам надо?

— Баб! — хохотнул Батон.

— А нашему Гире не бабы нужны. Ему мужиков подавай, — развеселился Гренка.

— Да пошел ты! — вяло огрызнулся Гиря. — Смотри, чтоб с конца не закапало.

— Закапает. На пару с тобой… Но ты не ссы, нас вылечат…

— Пуля тебя вылечит, — буркнул Гиря.

— Ты этта, заткнулся бы! — одернул его Чифирь. — Как бы не накаркал…

Затем их всех четверых отвели в барак. А там красота. Стены жженым деревом отделаны, цветы в горшках, картины. Койки железные в один ярус. Ковровая дорожка между рядами. Тумбочка на каждого. И место для оружия.

— Ничтяк, — сказал Чифирь. — Как в казарме у «красноперых»…

— Теперь мы сами «красноперые», — усмехнулся Гренка.

— И на воле, а не за «решками», — встрял в разговор Батон.

— Свобода? — скривился Чифирь. — Это ты называешь свободой?

Глава девятая

— Вячеслав Вячеславович Плахов. Слава в квадрате. Или Плаха. Активный член преступной группировки авторитета Мазая. Профессиональный киллер.

Дом, где жил Плаха, нашли сразу. Только взять его пока не удавалось Где-то пропадал он. Но сегодня он пришел домой. С какой-то девкой. Проститутка вроде. В принципе это не важно.

Не важно и то, чем они занимались. Трахались или в салки играли. Главное, о его появлении Игорь вовремя узнал. Забрал из дома Леву и вместе с ним отправился по адресу. Вот они и на месте. С ними два добровольца — если, конечно, так можно назвать бойцов из службы безопасности отеля «Эсперанто». Именно они в засаде сидели, они же и сообщили о появлении Плахи.

Вчетвером они поднялись на четвертый этаж пятиэтажного дома. Дверь обычная, деревянная. И внутрь открывается. На два замка, правда, закрыта. Но ребята у Криницына здоровые. Бывшие спецназовцы.

Ударили они вместе — один правым, другой левым плечом. Сильно, с разбегу. Такой таран не всякая бронированная дверь выдержала бы. Ребята влетели в квартиру вместе с дверью. И сбили с ног девку, которая, оказывается, собиралась выходить.

Девку, разумеется, задержали. Вместе с сумочкой, которую она прижимала к груди. Светлов и Вершинин зашли в комнату, где лежал Плаха. Он был жив, но спал. И грохот, с каким вылетела дверь, нисколько не потревожил его сон.