Брат, вспомни все!

— А-а, Лелечка, ты! — не очень убедительно изобразил он радость на своем лице.

— Пал Сергеич!..

Лелька тоже попыталась показать, что рада встрече. Но она скорее испугалась. Даже побледнела.

— Ну как наши успехи на сексуальном фронте? — с похабной улыбкой спросил коренастый.

На Брата он не обращал никакого внимания. Будто того рядом не было.

— Да ничего, жить можно.

— Ну-ну… А как насчет моего предложения? Ты подумала?

— Да… — затравленно выдавила из себя Лелька.

— Ну и что?

— Может, не надо? Боюсь я.

— Одна вот боялась. А только платьице помялось. Не бойся, ничего с тобой не будет.

— Но три сотни мужиков — это слишком… Брат никак не мог понять, о чем разговор. Но слушал внимательно.

— Зато рекорд. Знаешь, какая толпа соберется? Знаешь, какое шоу будет? Мы же с тобой такие бабки сорвем!.. А потом на новый рекорд пойдем. Еще больше бабок будет.

— Не смогу я! — захныкала Лелька.

— А я говорю, сможешь! — рыкнул на нее крепыш. — Короче, чтоб ты знала, я уже с журналистами договорился, твои фото им сплавил. Мои люди интервью от твоего имени нарисовали. В общем, все хоккей, пресса вовсю тебя раскручивать начинает. Готовься, скоро лето, будет шоу. Родина ждет от тебя половых подвигов!

— Пал Сергеич, ну хоть убейте, не смогу я триста мужиков принять.

— «Хоть убейте»? — хищно сузил глаза коренастый. — А ведь это мысль. Короче, у тебя три-четыре часа. Телефон я твой знаю. Позвоню и спрошу. Ты дашь мне ответ. Если да — живи. Если нет — пеняй на себя. У меня все!

Коренастый крепыш с подленькой улыбкой потрепал Лельку по щеке. А затем вместе со своими спутниками умостился в джип. И был таков.

— Кто это? — спросил Брат.

— Это Павел Сергеевич, — убито протянула Лелька.

Она затравленным взглядом провожала джип.

— Чего хотел?

Лелька ответила ему уже в машине, когда тронула ее с места:

— Гад он! Самый натуральный гад! Достал он уже меня, сил нет.

— А конкретно?

В голосе Брата появились интонации, с какими говорил этот самый Павел Сергеевич.

— Секс-шоу хочет устроить, деловар хренов. С моим участием. Три сотни мужиков меня иметь должны. По очереди, в течение восьмичасового рабочего дня. Да чтобы все кончили…

— Он что, шибанулся? — возмутился Брат.

— А я про что? Ты только представь — три сотни мужиков. Я же не выдержу…

— Самого бы его подложить.

— Ага, попробуй. Он у нас в авторитете.

— Бандит?

— Что-то вроде того. Чем он занимается, не скажу — не знаю. Но крутой. Сам крутой. И ребят под собой крутых держит. Ну ты их сам видел.

— Ну видел. Ничего особенного…

— Ты что, серьезно? — вылупилась на него Лелька. — Да меня от одного вида этих уродов в жар бросает.

— Так это тебя. Ты ведь женщина.

— А ты, типа, крутой мужик, да?

— Не знаю, крутой или нет. Но в жар меня от этих уродов не бросает. И потом, я твой телохранитель.

— Спасибо, утешил! Да только эти мальчики тебя одной левой. Крутой ты или нет, но их много, а ты один.

— Много — это сколько?

— Ну откуда ж я знаю? Может, десяток, а может, сотня…

— Десяток — это немного, — с деловитым спокойствием сказал Брат.

— Какой ты умный? С чего бы это?

— Не знаю… — пожал плечами. — Сам себе удивляюсь.

Двухкомнатная квартира на седьмом этаже. Дешевые обои на стенах, дешевая мебель. Но все чисто, аккуратно. Порядок, уют. И в холодильнике кусок мяса. Лелька сразу отправила Брата на кухню, сунула ему под нос мясорубку и нож.

— Посмотрим, какой ты крутой!

А сама куда-то ушла.

Ее не было достаточно долго. Он уже успел и котлет нажарить, и макароны сварить. Оставалось только на стол накрыть. Как раз к этому моменту Лелька и вернулась.

— Вот! Это тебе, — сказала она. И сунула ему в руки тяжелый пакет.

— Что это? — спросил он.

— «Секонд-хенд»…

— Бэушная одежда на вес?

— Все-то ты у меня знаешь. А говоришь, ничего не помнишь. Ладно, давай обновки примеряй.

— Ты хотела сказать, обноски…

— А вот и не угадал. У меня подруга в магазине. Она по блату мне самое лучшее толкнула… Вот смотри…

Почти новые просторные джинсы, несколько вполне приличных рубах, неплохой свитер. И все как на него шито. И туфли «Саламандра» — не новые, но вид товарный.

Брат был доволен.