Дорога дальняя, казенный дом

— Толик в машине презерватив нашел… — вздохнула Лима.

— Говорил же тебе, не надо…

— Как это не надо, если я всегда предохраняюсь…

Вадим уложил ее в постель, которая все еще хранила запах ее тела, заботливо укрыл пледом.

И в это время со стороны холла донесся шум. Кто-то открыл дверь и вошел в дом. Это, конечно же, мама.

Вадим вышел в холл. И оторопел. Мама была не одна. Рядом с ней, с сумками в руках, стояла Анжела. Вот уж кого он бы сейчас не хотел видеть…

— Привет! — весело улыбнулась девушка.

Поставила сумки на пол, подошла к нему, нежно поцеловала в щеку. Мама с умилением смотрела на нее. Анжела очень нравилась ей. Порядочная, надежная, заботливая… О Лиме она даже не знала. Вадим собирался ей сказать, но все откладывал. Но сегодня ему придется рассказать все и ей, и Анжеле…

— Не знаю, что бы и делала, если бы Анжелу на рынке не встретила, — сказала мама. — Столько сумок, сама бы не донесла…

— Мы сейчас борщ варить будем, — с задорным видом кивнула Анжела. — И котлеты жарить… Как экзамен сдал?

— На «отлично».

— А чего так невесело?

— Так он уже привык «пятерки» получать, — с гордостью за сына сказала мама. — Он у меня золото…

— О таком богатстве только мечтать! — Анжела обожающе посмотрела на Вадима.

«Мечтать не вредно», — уныло подумал парень. Увы, мечты сбываются не всегда. И не у всех.

— А мы бутылочку вина купили! — все так же весело сообщила Анжела.

Знала бы она, кто сейчас в комнате у Вадима находится… Узнает.

— Одной бутылочки будет мало, — буркнул он.

— Ты чего такой угрюмый, сынок? — обеспокоенно спросила мама. — Случилось что?

— Случилось.

— Что?

— Хулиганья на улицах развелось. Ходят, людям прохода не дают…

— Что они тебе сделали? — всполошилась Анжела.

В этот миг она готова была растерзать хулигана, посмевшего обидеть Вадима. Но вряд ли у нее возникнет желание заступиться за Лиму…

— Не мне… Олимпию избили…

— Какую Олимпию?!.. А-а, эту!.. Где она?

Анжела стремительно обогнула Вадима и ворвалась в его комнату. Он за ней.

Олимпия уже не лежала. Она сидела в кресле. И холодно смотрела на свою соперницу… Хотел бы Вадим, чтобы Анжелу она воспринимала как свою соперницу. Но, с другой стороны, он этого боялся. Нет ничего хуже, когда две женщины выясняют отношения…

Казалось, Лима не стесняется, а, напротив, гордится своим фингалом.

— Что она здесь делает? — обращаясь к Вадиму, возмущенно вопросила Анжела.

— Я же говорю, досталось ей…

— Только хулиганы здесь ни при чем, — язвительно сказала Лима.

Вне всякого сомнения, она слышала, о чем говорил Вадим в холле с Анжелой.

— Меня избил мой бывший жених, — на той же язвительно-насмешливой ноте продолжала Лима. — За то, что у нас с Вадимом любовь…

— У вас любовь?! — растерянно произнесла Анжела.

— Да, мы любим друг друга, — усмехнулась Лима. — Вадим, подтверди…

У него не было другого выхода, как признаться во всем… Ведь и Лима призналась в том, что любит его. Он давно ждал это признание. Услышал, но радости не было. Не та ситуация…

— Любим, — обескураженно кивнул он.

— Какой же ты!.. — не в силах сдержать рвущиеся из груди рыдания, всхлипнула Анжела.

— Извини, так получилось… — опустил он голову.

— Ты меня предал… Ты хоть понимаешь, что ты меня предал?..

Вадим тяжко вздохнул и беспомощно развел руками.

Сейчас он понимал, что совсем не хочет терять Анжелу. Но суровая правда жизни уже поставила крест на их отношениях.

— Желаю вам…

Анжела не договорила. Закрыла лицо руками и выскочила из комнаты. Мама попыталась ее удержать, но бесполезно. Вадим слышал, как захлопнулась за ней входная дверь.

— И что же ты наделал, сынок? — с упреком посмотрела на него мама.

И с тем же упреком перевела взгляд на Лиму.

— Мне очень жаль, — с искренним сожалением вздохнула девушка. — Но разве сердцу прикажешь?

Надо отдать ей должное, в обращении с мамой Вадима она не пыталась ехидничать.

Мама хотела что-то сказать, но от переизбытка чувств не смогла выдавить и слова. Махнула рукой и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Се ля ви, как говорят французы, — опечаленно сказала Лима.

— А ты правда меня любишь? — Вадим не мог не воспользоваться моментом.