Дорога дальняя, казенный дом

— В каком смысле?

— Да в прямом. Ты должна вернуться к Вадиму. Он этого хочет…

Сердце сладко заныло.

— Откуда ты знаешь, что хочет? — возбужденно спросила Анжела.

— Да он мне сам говорил… — как о чем-то само собой разумеющемся сказала Олимпия. — Я была у него недавно. Так он видеть меня не захотел. Анжелу, говорит, видеть хочу, а тебя… то есть меня, — нет!

— Что, так и сказал?

— Так и сказал… Жалеет он, что тебя бросил. Очень жалеет… Хочет, чтобы ты к нему вернулась… Да и я, если честно, этого хочу… У меня Алтынов есть, больше мне никто не нужен. А Вадим пусть с тобой будет. И ему хорошо, и мне спокойно… Все-таки Алтынов — его отец…

— Хорош отец…

— И я хороша… Но жизнь такая штука… В общем, что было, то было. В будущее смотреть надо…

— А я без прошлого не могу. В прошлом — мое настоящее. У меня муж есть…

— Этот, который капитан?.. — пренебрежительно поморщилась Олимпия.

— Во-первых, он тебе не «этот», а во-вторых, уже не капитан… Майора ему присвоили…

— Да хоть генерала… Хотя генеральшей быть неплохо. Но лучше солдатшей, за Вадимом. Я же знаю, ты его любишь.

— Что было, то прошло. У меня есть муж, и я его люблю.

— Но ребенок же от Вадима.

— Неважно.

— Как это неважно? Ну, подруга, ты даешь!

— Я тебе не подруга.

— Да я, в общем-то, дружбы с тобой и не ищу. Я просто хочу, чтобы Вадим был счастлив.

— Раньше об этом нужно было думать, — усмехнулась Анжела.

— Думала… И сейчас думаю… А тебе, я вижу, на него наплевать…

Олимпия смотрела на нее как на какую-то падшую дрянь. Сама отбила у нее Вадима, сама же наставила ему рога. И во всем этом, оказывается, виновата Анжела. Как будто это она загнала Вадима в угол. А сама Олимпия — белая и пушистая. Только она заботится о счастье Вадима, Анжела же тварь неблагодарная…

— Мне на тебя наплевать… Останови машину!

— Ну, как знаешь…

Олимпия прижала свой «Мерседес» к обочине дороги, остановилась. Анжела вышла из машины. Закрывая дверь, услышала:

— Не делай добра, не получишь зла…

Хотела бы она знать, какое добро сделала Олимпия в своей жизни. Но спрашивать не стала. Бежать от нее, бежать!.. К Вадиму бы убежать. Но нельзя… У нее есть муж. Максим ни в чем перед ней не провинился, чтобы она его бросила…

Глава двенадцатая

1

Лето. Август. Жара несусветная. Но для настоящего десантника что палящее солнце, что лютый мороз — в любых условиях он должен выполнить поставленную перед ним задачу. Неважно, что ценой собственной жизни… Но сейчас Вадиму совсем не хотелось умирать. Он же человек, а не робот. А ефрейтор Стыкин вовсе не та фигура, ради которой можно принять смерть…

— Ты что, солдат, не понял?.. Раз-два… Раз-два!..

Артур изгалялся над Вадимом так, как будто он до сих пор был бесправным салагой. В общем, так оно и было, поскольку еще не прошло года с тех пор, как он в строю. Он уже не «дух», но еще не «дед». А Стыкин — он уже «дембель». К тому же еще и ефрейтор. Старший солдат. Он уже почти не гонял Вадима по ночам по казарме. Зато зверствовал на занятиях по физподготовке. И сейчас — никого, гад, не трогает. А к Вадиму докопался. Мало подтянулся, солдат. Мало — это всего лишь восемьдесят шесть раз кряду. Сам Стыкин и до пятнадцати еле дотягивает. А над Вадимом изгаляется. И якобы повод у него есть. Ведь личный его рекорд составлял девяносто три подтягивания, и Стыкин хотел, чтобы он сегодня превзошел самого себя. И плевать ему, что Вадиму совершенно не хочется идти на рекорд…

— Все, больше не могу…

Вадим не стал сосиской висеть на турнике. Спрыгнул на землю. И на всякий случай отскочил в сторону — на случай, если Стыкин решит пнуть его под зад. Это у него запросто, если, конечно, рядом нет офицеров…

— Рядовой Зуев упражнение закончил, — вяло отрапортовал он.

— Э-э, нет, душара, это только начало…

Стыкин осмотрелся по сторонам. И заметил ротного старшину. Прапорщик Костров сам три года назад был солдатом срочной службы. Молодой, но зрелый, потому с подчиненными не миндальничал. С ним не забалуешь. Воротничок Стыкин застегивать не стал, ремень не подтянул, но сам подтянулся. И боком-боком затесался в строй. Он же не замкомзвода и даже не командир отделения, чтобы проводить занятия. Старший сержант Султанов нехотя вышел на передний план.