А жизнь так коротка!

– Ну чо, нормалек...

«Бригадир» взял у него ствол и передал Будильнику.

– Твоя очередь...

– Да без проблем! – Тот с радостью схватился за пушку.

По знаку Вагонетки в комнату втащили еще одного бауловца. Поставили на колени. Будильник сделал страшное лицо и прицелился. Выстрелом в упор он снес пленнику половину черепа. И, позируя, вернул ствол «бригадиру».

Балыку достался третий. Ему не хотелось убивать так же, как баульскому умирать. Но если последний не скрывал своих чувств – страха перед смертью, то Балык весьма искусно спрятал эмоции за каменной маской равнодушия. Рука его не дрогнула, и пуля точно вошла приговоренному в лоб.

Затем настала очередь Кота.

Этот едва не упал в обморок, когда Вагонетка сунул ему в лапу пистолет. Румянец с его щек исчез, руки затряслись, глаза остекленели. «Тэтэшка» чудом не вывалилась из рук.

– Э-э, ну ты чо, в натуре? – по-хозяйски прикрикнул на него Будильник. – Кончай его, урода!..

Последняя жертва стояла на коленях. Пленнику было страшно. Но держался он с достоинством. И даже с презрением смотрел на Кота.

– Блин, сосунков набрали... Козлы! – И еще набрался наглости сплюнуть на пол.

– Вали его! – налился злобой Вагонетка.

Он сам бы с удовольствием прикончил бауловца. Но он должен был замазать кровью Кота. Это было частью посвящения его в члены «бригады»...

Кот робко навел пистолет на пленника, зажмурился и выстрелил. Только промазал.

– Щегол! – снова презрительно скривился бауловец. – И с такими чмошниками против нас?.. Обосретесь...

– Сам обосрись! – в истерике взвизгнул Кот и выстрелил еще раз.

На этот раз пуля достигла цели, попала пленнику в шею. Тот завалился на бок, затих. И вдруг его тело ожило, забилось в предсмертных конвульсиях. Кот расширенными от ужаса глазами смотрел на него, потом вдруг его перекосило. Он выронил пистолет на пол, закрыл руками рот и пулей выскочил из дома. Стошнило беднягу...

– Ниччо, притрется, – подбирая с пола ствол, сказал Вагонетка.

– На, добей, – он протянул его Зубатому.

Ни одна черточка не дрогнула на грубом лице этого мужлана. Он спокойно сжал «ТТ» огромной клешней и разрядил в агонизирующее тело весь магазин.

– Это еще не все, – сказал Вагонетка. – Ты и ты... – показал на Пасту и Гудыма. – Чайники с них поснимайте, в пакет и в машину...

Эти тоже сохраняли хладнокровие. Кивнули и начали шарить по комнатам в поисках топора. Но, похоже, здесь им ничего не улыбалось.

– А ты канистру с бензином тащи, – велел «бригадир» Зубатому.

Тот кивнул и вышел из дому.

Паста и Гудым тоже сходили к машине. Принесли с собой огромный тесак и полиэтиленовый мешок.

Леон не знал, зачем нужно снимать со жмуров головы. Да и не хотел знать. Вагонетке видней. Пусть делает что хочет, но только без него, без Леона...

– Э-э, ты куда, в натуре? – рявкнул Вагонетка.

– Да на свежий воздух, подышать...

– Опосля подышишь. А счас кино смотри... – Он показал пальцем на Гудыма, который с хладнокровием мясника заносил тесак над шеей первого трупа.

– А на хрена?

– Надо так... Смотри!!!

И в этом жутком зрелище Вагонетка видит воспитательный эффект. Приучает своих «быков» к виду крови и человеческого мяса...

Когда отрезали голову второму трупу, в избу вошел Кот. Глянул, что тут делается, и снова на улицу рванулся.

– Куда? – схватил его за шкирку Вагонетка. – Ща сам жмуров кромсать будешь...

Кота вывернуло наизнанку. Все, что осталось у него в желудке, он щедро выплеснул в угол комнаты.

Трупы кромсать Вагонетка его не заставил. Но зато велел взяться за канистру. Заставил облить обезглавленные трупы бензином. Деваться некуда, пришлось делать.

– Ну все, концерт окончен, – собираясь выходить из дома, сказал «бригадир». – Абдулла, поджигай...

Это он все тому же Коту. Изба должна была сгореть дотла, а вместе с ней и тела покойников. Дом деревянный, костер из него выйдет первоклассный. От жмуриков только кости обугленные останутся. Попробуй потом распознай в них бауловцев, безвременно павших на ниве бандитского труда.

Со двора машины выехали, когда дом изнутри уже был охвачен пламенем.

Леон думал, что его отвезут домой. Как-никак четвертый час уже, почти утро. «Девятки» и ехали к городу, но не доехали. Свернули в сторону сразу за постом ГАИ, углубились в какую-то сосновую чащу. Неужели снова кого-то мочить?..

На душе у Леона было муторно. Ну и ввязался же он в дерьмо!.. Но пути назад нет – это ему дали понять. Так что терпи, казак, атаманом будешь... Атаманом разбойников... Тогда уж точно Наташа будет принадлежать ему...