Агнесса. Том 1

Компания рассыпалась постепенно, как рассыпается ворох осенних листьев, несомых холодным течением реки. Упавшие в мутную воду, еще сухие, яркие, они сбиваются вместе и легко, словно бы по своей прихоти, скользят по течению, но вскоре разносятся по сторонам. Иные пристают к случайно оказавшемуся поблизости берегу, другие застревают на середине пути, а третьи, подхваченные неумолимыми струями, устремляются вперед, не зная, куда приведет их река: к спокойной глади озера, к пенным водам моря или к водопаду — безрассудно срывающейся в пропасть стихии. И не исчезнут ли они без следа?

Марион, Олсен и Бен уезжали первыми, в дилижансе: пароходик уже не ходил. На окраине поселка их провожали Агнесса, Джек, Эдвин и Ингрид. В глазах Марион стояли слезы. Вряд ли Случай окажется столь милостивым, что сведет их вместе во второй раз. Не такая уж глубокая привязанность соединяла их, но Марион от природы была добра, а потому искренне переживала расставание.

Агнесса и Ингрид поцеловали ее со словами сожаления и напутствия. В мыслях каждой из них таилось что-то неясное, скорбное. Может, очень резко выл вытер, что уныло гулял по голой равнине, или небо над головой было слишком серым?

Джек пожал руку Бену и заметил:

— Бежишь с корабля?

— И тебе советую. Пока не поздно.

Джек оглянулся на Агнессу и тихо произнес:

— Пожалуй, уже поздно.

Марион обняла Керби, еще и еще раз расцеловала своих друзей. И те долго махали вслед дилижансу, а потом — просто пятнышку на белом поле равнины, пока оно не растаяло вдали. Навсегда.

ГЛАВА IV

Минула неделя, другая — в жизни Агнессы и Джека не менялось ничего. Поначалу они еще таили надежду на лучшее, но шли дни, иссякало терпение, силы и — деньги. Агнесса и Джек уже задолжали миссис Бингс за квартиру.

Джек приходил домой, изнуренный однообразной, тяжелой, сводящей с ума работой. Неудачником он себя никогда не считал, но здесь, как видно, не было его удачи. Он злился, а Агнесса грустила: бывали вечера, когда они почти не разговаривали.

Впервые они почувствовали отчуждение: им уже не хотелось быть вместе каждый день и миг, теперь каждый стремился к уединению. Начала наконец сказываться разница в их воспитании: они совершенно по-разному переживали неудачи и если в первые дни старались, как могли, успокоить друг друга, то после, отчаявшись и устав притворяться, уже не знали, как и о чем говорить и что делать дальше.

Пришел момент, когда Агнесса испугалась: ей стало казаться, что прежним их отношениям приходит конец. Она держалась, стараясь не выдавать своей тревоги, но все оставалось неизменным, и тяжкие мысли день ото дня все сильнее одолевали ее. Последний раз они виделись трое суток назад, и Агнесса, мучимая одиночеством и плохими предчувствиями, с нетерпением ожидала его прихода. Она часто нервничала в последнее время и чувствовала, что близка к кризису: ей и так пришлось перенести достаточно много. Она не могла разлюбить Джека сразу и вдруг только потому, что он повел себя не так, как надо, она любила его, продолжала любить, и именно поэтому ощущала сильную душевную боль.

И тогда, как раз тогда, она впервые поняла и почувствовала: любовь, иная любовь (возможно, та, что дается во благо или в наказание свыше) подобна неизлечимой сладостно-трагической болезни, от нее нельзя избавиться, как невозможно содрать с себя всю кожу.

Она приготовила довольно посредственный ужин (продукты были на исходе) и, не в состоянии усидеть на месте, ходила по маленькой комнате. Здесь почти не было мебели: стол, кровать, два стула и похожий на ящик шкафчик, — но это не бросалось в глаза. Напротив, казалось, что в комнате тесно. Ощущение убогости будто придавливало к земле: в голову не приходило ни одной светлой мысли.

Джек вошел, как всегда, внезапно, принеся с собой запах мороза, швырнул в сторону вещи. С Агнессой он не поздоровался, не взглянул на нее. Раньше этого никогда не случалось, теперь — то и дело. Он будто бы в чем-то обвинял ее — причины она не знала. Быть может, она слишком старалась сыграть роль простой женщины, довольствующейся малым, и в результате стала казаться ему обыкновенной, лишенной прежнего очарования, а возможно, напротив, не утратила ничего, но все, что ранее окружало ее ореолом волшебства, здесь, в дикой погоне за золотом, потеряло вдруг свою ценность, и Джек стал равнодушен к ней.

Они молчали с момента его возвращения и до той поры, пока он не закончил есть.