Агнесса. Том 1

— Ну и что! У меня-то есть деньги! — ответил Дэвид («добрая душа» — вспомнил Джек слова Гейл). — А ты поедешь, Джек?

— Не знаю, — ответил тот, обдумывая способ отделаться от них.

Выручил его подошедший Руди.

— Слушай, Джек, — сказал он, — не мое это дело, но хочу все-таки тебя предупредить: не связывайся ты с Генри! Вот и ребята могут подтвердить!

— Верно, — кивнул Дэвид. — Он скользкий тип. Кинрой его терпеть не может, а держит только потому, что у Генри какие-то связи; благодаря им мы знаем, когда и где безопаснее и вернее перехватить добычу.

— Да, — Руди, — но я вот все думаю: а не скажет ли он рано или поздно кому о том, как лучше перехватить нас? Он, гад, чуть что — грозится нас продать!

— И продаст, черт его возьми! — подхватил Фрэнк. — Когда-нибудь точно продаст!

Дэвид засмеялся.

— Погоди, Кинрой его раньше придушит!

— Да он Кинроя-то первого выдаст со всеми потрохами!

— А заодно и нас…

Они продолжали спорить, а Джек отошел от них. Он сел на Арагона, готовый тронуться в путь. Он заметил, что уже намного меньше думает о том, что совершил: ощущения ослабели. «В чем тут дело? — вяло подумал Джек. — Золото заслоняет человека?» Добро и зло никогда не перестают бороться и во внешнем мире, и в каждом человеке в отдельности… Иногда большой и малый мир скрещивают шпаги, и… кто-то обязательно побеждает!

Кошмар был позади. Теперь нужно забыть, просто забыть.

— Ну, как тебе наше дело? — он голос. Кинрой остановил своего вороного бок о бок с Арагоном.

Джек промолчал.

— Что не отвечаешь?

Вдали послышался вой.

— Волки? — произнес Джек.

— Волки, или, — Кинрой засмеялся, — наши мертвецы водят хороводы вокруг дилижанса. Забавно, правда?

«Забавнее некуда!» — подумал Джек, а вслух сказал:

— Не думаю, что еще раз поеду с вами. Коня я тебе верну.

— Вернешь? — переспросил Кинрой, словно не понимая, о чем идет речь, а после добавил: — Зря ты! Ты же не трус, я видел. Конечно, твое дело, но хочу тебе сказать: у нас так не принято. Если ты с нами, то с нами до конца, иначе не получится! Ни один еще не приходил к нам и не уходил от нас, кроме как в могилу!

Он говорил довольно спокойно. Они ехали рядом по рыхлому снегу; огней поселка еще не было видно, но Кинрой знал дорогу. Уже совсем стемнело, луна не светила, и ни конца ни края не было этой темной равнине, слитой воедино с синезвездным небом. Взбодренные холодным воздухом, успевшие отдохнуть, кони рвались вперед, несмотря на мрак и ветер; их не пугало одиночество снежной пустыни, они надеялись на людей, куда более слабых, беспомощных, чем они сами.

— Силой ты меня не удержишь!

— Да, — согласился Кинрой. — И все-таки подумай… Кстати, не только о себе! Говорят, у тебя есть девчонка, которую ты очень любишь…

Джек дернул повод коня на себя и подался в сторону Кинроя. Их взгляды скрестились, и Кинрой усмехнулся ему в лицо.

— Да нет, приятель, ты не о том подумал: просто золота, сколько б его ни было, всегда мало, тем более если ты не один!

Джек стегнул коня и помчался прочь, он слишком устал, он не хотел и боялся размышлять о том, что так и лезло в голову, будоража чувства, осаждая душу: когда все это перегорит, забудется, присыплется пеплом… Быть может, Кинрой окажется прав!

Гейл, поникнув, сидела у огня. Она чувствовала себя опустошенной, лишенной всего на свете, и неоткуда ей было ждать помощи и утешения. Гейл была одна. Она смотрела на спящую Агнессу и поражалась тому, как можно без содрогания прикасаться к этой тонкой, хрупкой, словно зимняя ветка, руке, как не страшно глядеть на такие бескровные губы, запавшие глаза, спутанные волосы, падающие на лицо подобно темной сетке. А между тем она, в отличие от Гейл, полной красоты и жизни, любима! Гейл не могла понять, почему и как получилось, что любовь обошла ее стороной. Она грезила о мужчине, о человеке той же неутомимой и хищной породы, что и она сама, который любил бы ее до самозабвения, так же, как и она его; пусть бы он был сильнее, злее, пусть бы даже терзал и временами ненавидел ее, но все-таки любил и шел бы за нею на край света. Гейл казалось, что ради такого человека и такой любви она не пожалела бы ничего.

Она даже не повернулась, когда в комнату вошел Джек.

— Почему ты здесь? — спросил он. — Где Элси?

— Не знаю.

Джек подошел к постели больной.

— Агнес!

— Она спит, — сухо произнесла Гейл, поднимаясь.