Судьбы вершитель, спусковой крючок

– С одной рукой на лыжах? – горько усмехнулся Артем.

– Лучше с одной рукой на лыжах, чем по этапу… Не сможешь ты больше работать. Да ты и сам это понимаешь…

– А ты?.. Разве ты мне не поможешь?

– Нет, – мотнула головой Рита. – Больше не хочу. И не могу…

Она была уверена, что больше никогда не поднимет руку на человека.

Глава 14

Шаткий дощатый помост угрожающе скрипел под ногами. Но Рита уже никуда не шла, она неподвижно стояла на самом краю пирса в эффектной позе. Символический купальник, распущенные волосы. Сарафан и сумочка аккуратно сложены под ногами. Одно неловкое движение, и доски под ней могут разойтись, настолько ветхими были мостки. Но при всей своей ненадежности они обладали определенным достоинством – уходили далеко в воду, на семьдесят-восемьдесят метров от берега. Так что Риту можно было сравнить с яркой мормышкой на конце длинной удочки. А плавник акулы уже совсем близко…

Она охотилась на человека, которого с полным на то основанием можно было назвать акулой бизнеса. Кого он в этой стихии сожрал, кого обидел – ее не волновало. Но интересно было оказаться на его «плавнике», на десятиметровой моторной яхте. Недавнее приобретение, которым он еще не успел натешиться. Рита точно знала, что в круиз по водохранилищу он отправился без девочек и с одним только телохранителем. А женщин он любит, жене изменяет налево-направо. Была вероятность, что он клюнет на приманку.

Надежды Артема сбылись. Валентин Кирьянов обратил внимание на одиноко стоящую девушку с красивой фигурой. Рита наблюдала, как яхта сходит с заданного курса, направляется к ней.

Глубина под пристанью позволяла обойтись без лоции. Яхта эффектно причалила к пирсу. Но подняла при этом такую волну, что пристань пошатнулась и стала заваливаться набок. Но Рита не растерялась, схватив сумочку, она успела воспользоваться протянутой ей рукой и перебраться на борт яхты до того, как она рухнула в воду. Правда, дешевый сарафан и сланцы бесследно исчезли под досками.

– Как хорошо, что мы тебя спасли, – с покровительственной усмешкой сказал пузатый толстячок.

Он стоял за штурвалом в открытой рубке; капитанская фуражка, льняная рубашка нараспашку, плавки – все, больше ничего.

– Ты меня чуть не убил, дятел! – гневно посмотрела на него Рита.

И с манерно-льстивой улыбкой посмотрела на могучего и загорелого телохранителя.

– И где вы таких тупых матросов берете?

Она обращалась к нему так, будто он был хозяином яхты, хотя и знала, что это не так.

– Это я матрос! – пробасил охранник.

И беспардонно отобрал у Риты сумку, заглянул в нее. Но ничего там, кроме косметики, пачки презервативов да ручки со стальным пером, не обнаружил.

– Предохраняешься? – нагло спросил Кирьянов, глянув на содержимое. – Это хорошо.

– Ну и предохраняюсь, тебе-то что? Не для тебя же! – съязвила она.

– А если для меня?

– Кто ты такой?

– Владелец этой яхты! – с гордостью сообщил он.

– Вау! Какая у тебя яхта! – восторженно протянула Рита, блудливым взглядом лизнув его плавки.

– Никто еще не жаловался! – расплылся он в похабной улыбке.

– Посмотрим, посмотрим!

Она прошла на нос яхты, легла на лакированную поверхность, рисуясь перед Кирьяновым, сняла верхнюю часть купальника.

– Так уж и быть, позагораю здесь… Ну, чего стоим! Поплыли!

– Не поплыли, а пошли! – не спуская с нее глаз, поправила жертва.

И помчала катер к центру водохранилища. Яхту приятно покачивало, пресные брызги падали на волосы, лицо, окропляли открытую грудь. Приятно. Лежать бы и лежать, ни о чем не думать.

– Может, совсем разденешься? – крикнул Кирьянов.

– Да, конечно, – сказала она с таким видом, будто только о том и мечтала, чтобы подставить солнцу все части своего тела.

Трусики она снимала с изяществом стриптизерши. Раздевшись, легла на бок, подобрав под себя ногу. И только тогда заметила, что Кирьянов снимает ее на фотокамеру. Телохранитель за штурвалом – делает вид, что смотрит вдаль, а он за фотографа. Щелк, щелк…

Рита подыгрывала ему. И так ляжет, и так. Встанет, сядет, снова ляжет… Он снимал ее, пока не закончилась пленка.

– Сколько там кадров? – безмятежно спросила она. – Двадцать четыре, тридцать два?

– А что?

– Я фотомодель, я задаром не снимаюсь. Двадцать долларов кадр, и не важно, будет фото или нет…

– Пленку проявить надо, чтобы фото было, – маслено улыбнулся он.