Тревожит память былую рану

Рита и Вильям ушли в дом, Лайма раздосадованно посмотрела на Егора.

– Ну, чего ты как бука? Как будто сам не свой... А может, ты не веришь мне? Думаешь, что я тебя обманываю... Поверь, ничего с Ингой и Никой не случится. Они сами этого хотят... А не веришь, пошли!

Она взяла его за руку и чуть ли не силой вывела из бани. Они проследовали к ее дому, зашли внутрь, поднялись на второй этаж. Лайма с грохотом распахнула дверь в комнату, и Егор увидел два переплетенных тела. Инга лежала под парнем и умоляла его, чтобы он не останавливался.

Лайма закрыла дверь.

– Ну, что скажешь?

– А что с Никой? – сконфуженно спросил Егор.

– Хочешь посмотреть, на нее и Никиту?

– Нет.

– Тогда не морочь мне голову!

Она снова отвела его в баню, усадила за стол в трапезной.

Вильям оказался никудышным поваром. Или это Егор после пережитого потрясения потерял и вкус и аппетит? Так или иначе, обед не доставил ему радости. Зато коньяк пошел очень хорошо... Правда, Егор очень быстро осадил себя.

Он вспомнил, о чем говорили друг с другом Никита и Перец. У одного с Вероникой ничего не получалось, зато у другого с Ингой все в полном порядке. Перец ублажал мать, но это вовсе не значило, что Вероника лежит сейчас под Никитой. А если между ними что-то и происходит, то, наверняка, против ее воли... И еще он вспомнил, что после этого Вероника должна умереть...

– Я пойду! – поднимаясь, сказал Егор.

– Куда?

– К Нике. Посмотрю, что с ней...

Он и правда поднялся, но хмель ударил в голову, и он не смог удержаться на ногах.

– Эка, тебя развезло! – насмешливо сказала Лайма.

– Не развезло... – Парень с трудом ворочал языком. – Просто...

– Что, просто?

– Спал плохо... В голову лезло, – закрывая глаза, пробормотал он.

– Что лезло?

Ответить Егор не смог, потому что уже крепко спал.

Глава 37

Ингу и Нику можно было сделать еще вчера. Но Лайма должна была убедиться, что Нечетов сдержал свое слово и снял с нее все обвинения. Егор вышел на свободу, и это наилучшим образом убеждало ее в том, что не зря она ублажала следователя – и телом, и деньгами... Но все это в прошлом. В настоящем – только Егор. Она и он. А Ингу и Нику – на свалку истории.

Она не могла допустить, чтобы Егор встретился с ними. Поэтому и усыпила его. Оставила его в трапезной, а сама прошла в дом, позвала к себе в кабинет Никиту и его друга.

– Перец, хорошо старался, – похвалила она парня. – Даже завидно стало...

– Всегда готов, – с намеком на близость с самой Лаймой широко улыбнулся он.

– Ну, я подумаю... Должен же кто-то заменить тебе Ингу.

– А что с ней... ну, в смысле будет? – с озадаченным видом почесался Перец.

– Ты ее кончишь. Ты! Ее! – пристально посмотрела на парня Лайма.

– Ну, как скажешь...

– Я сказала. А ты можешь?

– Не впервой...

– А ты? – Лайма пытливо глянула на Никиту.

– Не вопрос. – Парень отвел в сторону полу куртки, кивком указал на рукоять пистолета.

– Стрелять не надо. Все гораздо проще... Пойдешь к ней с дозой. Она за героин любому даст. А я, как видишь, слово держать умею. Сказала, что получишь ее, значит, получишь... Полчаса тебе хватит?

– Маловато будет.

– Хватит... Через полчаса сделаешь ей укол. Двойную дозу...

– Это ее убьет.

– А нам что нужно?

– Понял.

– А ты, Перец, займешься Ингой. Она узнает о том, что Ника скопытилась, и... Что она должна сделать, а?

– Ну... повеситься... Или застрелиться...

– Для тебя что лучше?

– Мне легче застрелить... Но лучше, чтобы повесилась...

– Сам сможешь?

– Хлопотно будет. Если бы Никита помог...

– Поможет... Сначала с Никой, а потом с Ингой...

– А может, мы лучше вместе, и с Никой, и с Ингой? – похотливо усмехнулся Перец.

– Ну, можно и так, – пожала плечами Лайма. – Если оба в полчаса уложитесь.

– Уложимся, – ухмыльнулся Никита. – Только Перец после меня...

Нику еще вчера перевели в подвал, отрезав доступ к наркотикам. Увидев Лайму, девушка с мольбой рухнула к ней в ноги.

– Что хочешь, сделаю!

– Хочу, – кивнула Лайма.

И взглядом показала на стоящих позади парней.

– Я согласна...

Лайма запустила их в помещение, а сама ушла, закрыв за ней дверь... Ей было жаль Нику. Настолько, что не хотелось смотреть, как она унижается за жалкую дозу. Но не настолько, чтобы пощадить ее...

* * *

Реальность, казалось, зависла где-то между сном и явью. Егор не мог понять, то ли спит он, то ли бодрствует. Голова тяжелая, перед глазами колыхающийся туман, ноги ватные. Но рука послушная, и пистолет лег в нее плотно... Только не совсем ясно, как попал он в хозблок, как забрался в подвал с арсеналом. Такое ощущение, что сознание вот-вот провалится в гудящую бездну...