Тревожит память былую рану

В общем, ему нужна была небольшая передышка – минут десять-пятнадцать, чтобы отвлечься, после чего он сможет посмотреть на проблему как бы со стороны.

Ревякин вызвал к себе Самсона.

– Как там наша Ника?

Парень производил впечатление – атлетического сложения, боксер – мастер спорта. Но в зоне он не был, рекомендации у него хлипенькие. В общем, он вполне годился на то, чтобы охранять дом, но брать его на разборки с Лаймой Альбинос бы не стал. Там кровь, там проблемы с законом, неизвестно, как поведет себя Самсон. Вряд ли он побежит в ментовку сдавать своего босса, но в данном случае лучше перебдеть... К тому же у Ревякина была небольшая, но сплоченная бригада из видавших виды парней. Полдюжины верных бойцов по нынешним временам дорогого стоят. Да и не нужно больше...

– Ну, плачет, – пожал плечами Самсон.

– Что, свободу свою оплакивает, – пренебрежительно усмехнулся Альбинос. – Думает, я жениться на ней собираюсь.

– Да нет, вряд ли...

– Она там говорила, что я на круг ее брошу.

– Говорила?.. Ну, может быть, – замялся парень. – Только я здесь при чем?

– Да при том, что ты ей про круг сказал. А я, знаешь, что ей сказал? Сказал, что тебя самого по кругу... Хочешь, по кругу, а? Хор имени Пятницкого…

– Э-э, да не говорил я ей ничего, врет она! – разволновался Самсон.

– Значит, не хочешь в хоре петь... Что ж, придется тебя вычеркнуть из списка. Пацаны остаются, а ты в пролете...

– Какие пацаны?

– А такие-сякие. Дружбаны твои... Я им девку на круг брошу. Ну а ты можешь облизываться. Правая рука еще не отсохла? Или ты левша?

– Да нет, правша, – сконфуженно пожал плечами парень.

– Или лучше в круг станешь? – продолжал дразнить его Альбинос.

– Ну, как вы скажете, босс.

– То и скажу, что надоела мне Ника. Сейчас люди начнут подъезжать, если кто свежачка захочет, к ней пусть идет. Ты там смотри, чтобы не дергалась... А когда мы уедем, в притон ее свезешь...

– В какой?

– Да в любой, но чтобы не выбралась... В «Мессалину» лучше всего. Она девка красивая, самое то... Где «Мессалина» знаешь?

– Ну, был разок...

– Вот и хорошо... Давай дуй к девке, к работе подготовь, ну, чтобы без боев. Скоро люди начнут подходить...

Альбинос отправил Самсона к девочке для развлечений, а сам позвонил Емеле, своему боевому бригадиру, и велел ему подтягивать своих бойцов к его дому.

Все-таки решился он атаковать Лайму сегодня. И повод у него был, чтобы к ней заявиться. Но сначала он должен был собрать зондер-бригаду, настроить людей на дело, поднять их боевой дух.

Уже через час Емеля был на месте, и вся дюжина была в сборе. Ника приняла их всех, но как она отработала свой номер, Альбинос не вникал. Он просто направил к ней парней, а там хоть не рассветай. Не стоять же ему там со свечкой...

На Нике он уже поставил крест. Осталось только разобраться с Лаймой, и можно было спать спокойно – да хотя бы с тем же Веньчиком...

Но Лайма упорно не реагировала на его звонки. Ревякин уже отчаялся услышать ее голос, когда она, наконец, отозвалась.

– Какого черта? – сонно спросила девушка.

– Я не понял, ты с кем разговариваешь? – отчитал ее Альбинос.

– Да я знаю, с кем... Извини, сорвалось, – зевая сказала Лайма.

– Я смотрю, ты совсем от рук отбилась.

– Ну, ты же меня за это не убьешь? – самонадеянно усмехнулась она.

– Нет, конечно. Но и по головке гладить не за что.

– Ну, я бы могла погладить тебя... по этой самой...

– Извини, но мне Веньчик больше нравится.

– Не поняла, какой Веньчик?..

– Тот, который теперь работает на меня...

– Погоди, погоди, он и так на тебя работает.

– Да, но через тебя. А я хочу, чтобы напрямую...

– И ты для этого меня разбудил?

– А ты что, спала? – разыграл удивление Ревякин.

– Нет, на батуте кувыркалась.

– Ну, извини, если разбудил. Думал, время детское...

– А если я устала не по-детски?

– С кем?

– Завтра подъезжай, расскажу...

– Может, лучше сегодня?

– Издеваешься?

– Ну, может быть... Но если вдруг подъеду, ты уж не удивляйся...

– Нет уж, давай завтра!

– Ну, завтра так завтра...

Завтра он будет принимать соболезнования по поводу безвременной кончины своей боевой подруги. И гроб ей закажет самый дорогой – из красного дерева с золотой инкрустацией. Пусть земля будет ей пухом... Ревякин до предела наполнил легкие воздухом и резко выдохнул. Что бы ни говорила там Лайма, а подъедет он к ней сегодня. Чтобы затем на белом коне подскочить к Веньчику...