– А почему мы целуемся в одежде? – задыхаясь от восторга, спросила она.
Они полулежали на двуспальном ложе.
– Потому что так надо, – ответил Денис, не пуская ее руку к пуговицам на своей рубашке.
– Кому это надо? – Ее было не остановить.
– Мне.
– Ты что, боишься моего отца?
«Ну да, конечно... Что еще она может подумать?»
– Нет... Я боюсь самого себя.
– А почему?
Ей удалось все же расстегнуть несколько пуговиц.
– Я же мужчина. Могу не сдержаться. Сделаю тебе больно. Я должен беречь тебя.
– Для кого?
– А хотя бы для твоего отца. Что будет, если он узнает, что ты уже не девочка?
«На глупый вопрос глупый ответ...»
– А я что, прошу тебя сделать меня женщиной? – не так чтобы уж очень возмутилась Лиза. – Мы просто разденемся. Или ты не хочешь увидеть меня без одежды?
А вот этого как раз Денис очень хотел.
Ее облегающие платья позволяли ему составить представление о великолепии ее тела. Но одно дело представлять, другое – видеть, осязать... Он хотел обладать ею!
Он терял над собой контроль. Его руки потянулись к ее платью и расстегнули «молнию».
Лиза тем временем справилась с его рубашкой.
И вот она лежит перед ним в чем мать родила. Нежная бархатистая кожа, ровный загар, упругие мячики грудей, осиная талия, узкие бедра, длинные ноги. А глаза! Ее чудесные глаза. Они манят, втягивают в омут головокружительной страсти.
– Я ни о чем не жалею, – прошептала она, когда все закончилось.
Чем больше они занимались любовью, тем сильнее ее к этому тянуло.
Денис был умелым, опытным и страстным любовником. Он не знал устали и всегда готов был утолить ее жажду.
Денис забросил занятия боксом, перестал ходить на стрельбу. Ведь для этого нужно время, а где его взять, если он так поглощен Лизой. И учеба осталась в стороне.
Но происходящее не отразилось на его успеваемости. Он с успехом выдержал выпускные экзамены, закончил техникум с красным дипломом.
Однако событие это его мало сейчас радовало. Ведь впереди армия. И повестка уже в кармане.
– Я буду тебя ждать, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала Лиза на их последнем свидании.
– Я тебя об этом не просил, – голос Дениса дрогнул. – Но я этого очень хочу.
Проводить Дениса Лиза не пришла.
Впрочем, он ее и не ждал. Ночью и утром она обязана быть дома. Отец по-прежнему держит ее в узде.
«Может, это и к лучшему», – размышлял он, когда поезд увозил его на Дальний Восток.
Ему выпало служить в далеких краях, на другом конце света.
Она окончила школу, и отец сделал ей щедрый подарок. Теперь в ее личном пользовании новенький «Порше». Мечта каждой женщины.
Лиза на судьбу не жаловалась. Впереди у нее безоблачное будущее. Жаль только вот, Денис исчез с ее жизненного горизонта. Настоящий жеребец! Это он открыл перед ней дверь в волшебный мир секса. И как она раньше могла обходиться без него?..
Она остановила машину на стоянке перед домом – есть кому загнать ее в гараж, – спокойно направилась к подъезду дома. Стрелки часов показывали восемь вечера. Значит, можно гулять еще целый час.
Только какой в этом смысл? Дениса-то рядом нет.
Вот с ним бы она провела этот час с превеликим удовольствием.
Глава 6 Антон. 1990—1992 годы
1
Возвращаясь с отсидки в родные края, Антон в очередной раз решил больше не попадаться к ментам на крючок. Осторожность, осторожность и еще раз осторожность! Завязывать он не собирался. Преступное ремесло подогревало азарт жизни. А как можно без азарта?..
Три года отсидел он, от звонка, как говорится, до звонка. Три года долой из жизни...
Его звали Хмурым. И не зря. Не лицо, а каменная маска, взгляд неприступный, ледяной. Не ухватиться и за краешек его мысли. И никому не улыбнется. Его побаивались, с ним считались. До вора в законе он пока не дорос, но его слово имело авторитетный вес.
Хмурый...
Но сейчас он мог позволить себе и улыбнуться. Он на свободе, и этим все сказано.
И вот Антон наконец в родном городишке. Скоро войдет в отчий дом, прижмет к себе маму.
Бедная мама! Как она страдает из-за него, такого непутевого сына!
Она никогда не поощряла его образа жизни. Но и не проклинала. Не отреклась от него, когда он попал за решетку. Какой-никакой, но он ей сын, плоть ее и кровь. И если он не раскаивался ни в чем, то она ходила в церковь, молилась за него, ставила свечку.