Все мы грешные

Но в открытую борьбу с Фурункулом пока не вступали. Выжидали, присматривались. Не все еще пока готово к выступлению.

Антон продолжал встречаться с Анютой. Все чаще при мысли о ней в нем пробуждалась какая-то нежность. Так бывало с ним, когда он встречался с Настей.

Правда, с Настей все происходило по-другому.

Он подъезжал к дому Анютки на своем мотоцикле каждый вечер, в определенное время. И всегда она подходила к нему со стороны своего дома.

Но сегодня она шла вдоль автомобильной дороги, по обочине. Видно, ходила куда-то. Мало ли какие у девушки могут быть дела!

В лучах заходящего солнца она смотрелась великолепно. Впрочем, она так выглядела всегда. Облокотившись на руль мотоцикла, Антон откровенно любовался ее красотой, ее легкой плавной походкой.

Возможно, когда-нибудь она станет его женой.

До нее оставалось метров пятьдесят, когда рядом с ней вдруг затормозила черная иномарка. Раскрылась дверца, и чьи-то руки втащили ее в глубь салона. Она даже не успела закричать. Так все быстро произошло.

Дверца захлопнулась, автомобиль рванул с места в карьер и на бешеной скорости помчался прочь из города.

Вне себя от ярости, Антон быстро завел мотоцикл и пустился в погоню.

Он мысленно благодарил Клыка за новый движок на его старой «Яве». Вот почему он так уверенно держался на хвосте не нового, видавшего виды «мерса».

Машина шла в сторону дач. Но на полпути к ним резко остановилась. Распахнулись дверцы, и на дорогу вышли три качка.

Бритоголовые, в широких спортивных штанах, майках-безрукавках, они нагло ухмылялись, когда Антон остановил перед ними мотоцикл.

«Фурункуловские ублюдки!»

– А это что за Вася? – спросил один у другого.

Послышался хлопок – один из них стукнул себя кулаком по ладошке. Демонстрация силы!

– Вы че, припухли, бычье поганое? – хищно прищурился Антон, слезая с мотоцикла. – Отдавайте девку, козлы!

– Фи-и, да это кавалер сраный нашей соски... Под блатного косит... Вали отсюда, пока цел!

Они все явно были навеселе. Или нажрались, или обкололись.

Так, они не знают, кто он. Значит, похищение Анютки чистая случайность.

«Жаль, „вальтера“ с собой нет!»

Антон смело шагнул навстречу одному из них. Подступил, резко присел, широко расставив ноги, и сильно ударил в пах. И тут же ударил снова, в то же место.

Крепыш взвыл от боли, схватился руками за отбитое место и присел на корточки.

Антон сунул руку в задний карман брюк и вынул нож. Щелк! Это выскочило лезвие.

Но ударить он никого не успел. Его рука оказалась вдруг в цепких тисках второго качка. И тут же сильный удар в висок выбил из него сознание.

Его били лежачего, били беспощадно. Признаков жизни он не подавал. И это помогло ему спастись. Его сочли мертвым и перестали добивать.

На земле он пролежал часа два, и все без сознания. За это время мимо него пронеслось несколько десятков машин. Но ни одна не остановилась, не подобрала лежачего.

Когда Антон пришел в себя, было уже темно. От боли голова раскалывается. Но он терпел. Завел мотоцикл и поехал по той же дороге, которой уходили от него бритоголовые.

Он проездил по дачным дорогам всю ночь, но никаких следов не обнаружил.

А на следующий день город облетела страшная весть.

В одном из канализационных колодцев нашли труп девушки. Лицо ее исполосовано ножом до полной неузнаваемости. На руках, ногах, спине и животе следы от ожогов утюгом.

Девушку изнасиловали, а затем зверски убили. Кто это сделал? Милиция так и не дала ответа на этот вопрос. Хотя вроде бы ее всю подняли на ноги.

И только Антон мог дать ответ, кто убил Анютку. Его Анютку!

Над ней надругались люди Фурункула. А может, и сам десантник приложил к этому руку.

Но Хмурый не пошел в милицию, не дал свидетельские показания. С этими ублюдками у него будет свой разговор.

Хоронить Анюту вышел весь город. Эта трагедия затронула душу каждого обывателя. Ведь у многих есть дочери. Не дай бог, и с ними случится такая же беда.

Антон стоял над ее могилой мрачнее тучи. Его давила боль утраты. Все-таки он любил ее. Но она уже об этом никогда не узнает. Была и нет!..

Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел статного, хорошо одетого мужчину лет сорока с небольшим. В глазах у него застыли слезы.

– Мне сказали, что вы встречались с моей Анюточкой...

Это был ее отец.

– Да, это так, – кивнул он.

– Вы любили ее?