Даниэль Штайн, переводчик

Это будет честно. И, в конце концов, это будет хорошо.

Я знаю, что, предъявляя тебе эту правду, я ставлю тебя перед чисто христианским конфликтом: в глазах твоей церкви я грешник, и тебе это больно. В утешение тебе могу сказать только одно: надеюсь, что Бог будет милостив к грешнику, чей грех есть «неправильная» любовь, более, чем к тем, чей грех — открытая ненависть.

Несмотря ни на что, я очень рад, что написал наконец это письмо, которое так долго не мог написать, но всё-таки уехал, чтобы дать тебе время прийти в себя и принять это признание. Я тебя очень люблю, мамочка, и люблю Гришу, и всех ваших друзей, с которыми всегда так весело и шумно.

Твой сын Алекс.

25. 1989 г., Иерусалим

Реставратор Йосеф — Эсфири Гантман

Уважаемая госпожа Гантман! Я уже начал работу над Вашей книгой. Большая часть текста была мне знакома — это один из вариантов Агады. Сюжет, о котором Вы меня спрашиваете, довольно редкий: там изображена обнажённая женщина, верхняя часть тела которой выглядывает из кустов. Руки, заплетающие ей косы, принадлежат Господу Богу. Этот мидраш скорее всего средневековый, но появляется впервые в сказаниях реба Симеона Бен Манассии. Я, конечно, этого не знал, но вчера у меня был в гостях мой приятель, сотрудник отдела рукописей Иерусалимского музея. Текст следующий:

«Из сказания реба Симеона Бен Манасии:

С материнской заботливостью Господь собственноручно заплетает в косы волосы Евы перед тем, как впервые показать её Адаму».

Если у Вас нет крайней нужды, приятель мой не советует продавать эту книгу.

Она не особенно ценная, поскольку не большая древность, но, как он говорит, исключительно удачная по составу. Если хотите, я могу передать её на экспертизу, и Вам дадут соответствующее заключение, но сама по себе экспертиза довольно дорогое дело. Я займусь Вашей книгой на будущей неделе и надеюсь, что к концу месяца все сделаю.

Искренне Ваш Йосеф Фельдман.

26. 1959 — 1983 гг., Бостон

Из записок Исаака Гантмана

Я никогда не думал, что страсть к собирательству чего бы то ни было может иметь ко мне отношение — она всегда мне казалась достаточно низменной. Любовь к предмету собирательства идёт от тщеславия коллекционера. В какой-то момент, посмотрев на полку последних моих приобретений, а также на кучу счётов, которые я отложил отдельно, я понял, что потихоньку стал коллекционером. Я покупаю книги, которые не собираюсь читать, а отчасти и не могу — персидская книга XVIII века куплена исключительно ради прелестных миниатюр.

Установив это, я потратил все воскресенье, чтобы провести ревизию, и составил нечто вроде каталога. Альбомы по искусству, которые я покупал с тех пор, как у меня появились какие-то деньги, в счёт не идут. Я учитываю только миниатюры — в моей коллекции восемьдесят шесть не столько редких, сколько очень красивых книг с миниатюрами. Я просмотрел их впервые последовательно, одну за другой, и понял, что я всегда, не отдавая в этом отчёта, покупал только книги с библейскими сюжетами. И тогда я догадался, что это моё пристрастие идёт от того впечатления, которое на меня произвела первая книга подобного рода, увиденная мною в Венской Национальной Библиотеке, когда я учился на медицинском факультете. Я любил заходить в отдел редких книг, и в то время драгоценные книги выдавали читателям прямо в зал. Мне в руки попала известнейшая Венская «Книга Бытия», книга VI века, и несколько миниатюр врезались в память на всю жизнь. Из них прекраснейшая — Елиезер, доверенный раб Авраама, встречает Ребекку у колодца. Ребекка изображена два раза: одно изображение, когда она идёт с кувшином, а второе — когда поит верблюдов Елиезера. Вдали нарисован очень условно город Нахор, и свою миссию — сватовство Исаака — слуга ещё не исполнил, но дело уже слаживается. Облик Ребекки, как и полагается в миниатюре, очень тонко прорисован, и напоминает жену мою Эстер. Я это только теперь понял. Длинная шея, тонкие руки, тонкая талия, маленькая грудь, без жировых отложений, с которыми всегда столько хлопот на операционном столе — всё то, что и до сих пор мне кажется в женщинах привлекательным.