Ветер времени

— Вы все понимаете, что пешком мы не доберемся до материка, который Дерриок показал нам на карте. У нас не хватит сил. По словам туземцев, здесь проходили люди, следуя за дичью на север и восток, но это было летом, а не зимой. Я не ошибаюсь, Колрак?

Священник кивнул.

— Чем дольше мы будем откладывать решение, тем меньше у нас сохранится шансов на успех, — продолжал капитан. — Я могу заблуждаться, но таково мое мнение. Нам остается одно средство — вертолет. Я не могу точно сказать, как далеко мы сможем улететь, и я не знаю, как вертолет поведет себя в бурю — ведь вам известно, что он предназначен только для короткой топографической съемки. Но я считаю, что надо лететь, пока это будет возможно, садясь вечером в каком-нибудь удобном месте. Вертолет не может поднять всех нас — это исключено. Думаю, что в нем спокойно уместятся четверо, в крайнем случае — пятеро. Сейчас крайний случай.

Он помолчал, глядя на них.

— Колрак и Лейджер останутся здесь, — сказал он.

Нлезин нахмурился.

— Погодите, капитан, вы не имеете права отдать такой приказ. — Он шагнул вперед, лицо его побледнело, он часто задышал. — Не вам решать, кто летит, а кто остается.

— Решил не я, — медленно ответил Уайк. — Решили они сами.

Колрак кивнул.

— Уже когда Дерриок говорил с нами, я понял, что этого не избежать, — сказал он. — Как только мы пришли в деревню, я стал изучать язык туземцев. Для меня это не жертва, Нлезин. В этих людях я почти нашел то, во что верю, — единство жизни, единение с природой. Мне порой кажется, что мы, цивилизованные люди, слишком о многом забыли. Я хочу остаться и обрести утраченное.

— А Лейджер? — спросил Нлезин. — И не старайтесь меня убедить, что в нем заговорила вера.

Уайк взглянул на журналиста, тот отрицательно качнул головой.

— Лейджер не обязан объяснять свои поступки. Он так решил, и, откровенно говоря, Нлезин, это не ваше дело.

Арвон посмотрел на Лейджера — неряшливого, крикливого, одинокого. «Как мы, в сущности, мало знаем друг друга, — подумал он. — Одно дело рассуждать о том, чтобы остаться здесь всем вместе и весело пожить, и совсем другое — остаться здесь навсегда только с одним близким тебе человеком».

— Мы отправляемся завтра, если успеем собрать вертолет, — оказал Уайк. — Нам придется очень аккуратно запаковать снотворное и консервирующие вещества. Кроме того, нам понадобятся карты и питательные капсулы. Еще пистолеты. И все. Остальное возьмут Колрак, Лейджер и племя. — Он помолчал. — Есть вопросы?

Вопросов не было.

Они взялись за работу.

День был темный и унылый, бесформенные серые тучи затягивали небо до самого горизонта. Дул холодный ровный, но не очень сильный ветер.

Маленький сверкающий вертолет, стоявший возле разбитого корабля, напоминал вылупившегося из икринки малька рядом с истерзанным телом большого лосося.

Улетающие простились с Колраком, Лейджером и туземцами, которые оказали им гостеприимство. Говорить было не о чем, и будущее не внушало больших надежд. Где-то в безграничной дали ждали Лортас и тысяча других миров, скрытых за серой пеленой. А впереди их ждало… что именно?

Они забрались в вертолет и заперли люк. Замок был сложный, как во всякой воздушной машине, предназначенной для работы на чужой планете. Хафидж занял место пилота, Уайк сел рядом с ним. Остальные кое-как разместились сзади.

— Если никто из нас не растолстеет, все будет прекрасно, — сказал Нлезин.

Мотор рявкнул, вертолет затрясся — туземцы снаружи изумленно уставились на него. Мотор ревел, кашлял, рычал. Лопасти винта свистели над головой, сливаясь в серебряный круг на фоне серых туч.

Хафидж включил стартовый усилитель.

Вертолет оторвался от земли, накренился под ударом ветра, но выровнялся и начал набирать высоту.

Арвон взглянул вниз. Он словно смотрел в колодец времени. Вот туземцы — фигурки в шкурах на зелени травы; пес уже перестал интересоваться вертолетом и уткнул нос в землю; Колрак и Лейджер машут им вслед — теперь они стали лишь тенями на холмистой равнине, мужественные, вырванные из времени, утраченные навсегда.

Вскоре даже корпус погибшего корабля исчез из виду.

Вертолет взобрался выше ветра и повернул на северо-восток. Земля под ними превратилась в узор из зеленых, бурых и белых пятен.

Хафидж вел машину на северо-восток. Вертолет устремлялся вперед, словно живой, — навстречу почти несбыточной надежде.