Волк и семеро козлов

Одно плохо: телохранители тоже узнали своего босса, и они уже в стойке. Единственное неосторожное движение со стороны Ролана, и мордовороты тут же набросятся на него. Да и сам Корчаков крепкий с виду мужик; если он вмешается, у Ролана точно не будет шансов.

Нет, сейчас не стоит бросаться на Корчакова. Надо действовать наверняка. Момент выждать нужно. А пока что делать? Как быть? Как себя вести? Делать вид, что он заметил подмену? Но тогда его поведение будет воспринято как фальшивая нота. Если Корчаков не подслушивал их разговор с Бабановым, тот мог сам рассказать ему, что Ролан их раскусил. А при всей своей схожести Корчаков и Бабанов все-таки отличаются друг от друга.

Может, нужно поприветствовать Корчакова, назвав его своим боссом? Спросить, берет ли он Ролана к себе на службу? Но Корчакова может обидеть его фамильярность. Все-таки он босс.

Ролан выбрал нейтральный вариант. Он пристально посмотрел на Корчакова, усмехнулся и сел на свою койку. Ложиться не стал: так он мог потерять из виду самого босса и одного из его телохранителей.

– Павлик!

Властным движением руки Корчаков подозвал к себе морячка. Тот покорно склонился перед ним, подставил ухо, получил указание и направился к Ролану:

– Давай за стол, босс зовет.

Ролан вопросительно повел бровью, неторопливо поднялся, сел за стол, выразительно посмотрел на Корчакова. Тот тоже встал на ноги, сел за стол напротив него. Один телохранитель встал рядом с ним, другой занял место за спиной у Ролана.

– Слышь, мужик, я не люблю, когда у меня за спиной стоят.

Ролан показал ему на место сбоку от себя, где он мог его видеть, но тот даже не шелохнулся.

– Боюсь, разговора не получится. – Ролан приподнялся со своего места, и Корчаков многозначительно глянул на телохранителя за его спиной. Тот послушался и сместился в сторону. Теперь Ролан мог наблюдать за ним.

– Теперь и поговорить можно, – сказал он, возвращаясь на свое место.

– Ты всегда такой борзый? – спросил Корчаков.

Голос у него густой, глубокий, чеканный, гораздо более сильный, чем у Бабанова.

– Я не борзый, я осторожный. Ты о своей безопасности заботишься, а я – о своей. Тюрьма – это джунгли, здесь зевать нельзя. Я две пятилетки по лагерям, знаю, о чем говорю…

– Две пятилетки – это десять лет?

– Что-то вроде того.

– А сейчас за что мотаешь?

– За убийство… Вышел из лагеря, думал новую жизнь начать, телохранителем к одному бобру устроился, а на него братва наехала, пришлось отбиваться. В общем, новый срок себе на жо… нажонглировал.

– Сам откуда?

– Из Черноземска.

– А здесь как оказался?

– Мне нравятся твои вопросы.

– И чем же они тебе нравятся?

– Я понял, кто ты такой. Ты не Бабанов. Ты Корчаков. Настоящий Корчаков… Ты на Бабанова не злись, он мужик простой, бесхитростный – это я волчара, все вижу, все замечаю, палец к носу прикинуть не проблема…

– И ты не боишься мне это говорить? – удивленно повел бровью Корчаков.

– Может, и боюсь. Ты мужик сильный, охрана у тебя, деньги, самому хозяину кум… Но я-то знаю, что ты знаешь, что я знаю. Бабанов тебе все рассказал. Не мог не рассказать.

– Рассказал. И что ты заговоренный, тоже сказал.

– Только ты в это не веришь, да?

– Не верю.

– А я верю. Только знаешь, не хочу, чтобы ты это проверил. Да и зачем тебе это? Ты здесь как турист, типа, проездом. И таких же туристов с собой взял, – Ролан взглядом показал на морячка. – Они же ничего не понимают в наших делах. Для них тюрьма – темный лес. Хорошо, если обратный поезд будет. А если нет? Если вдруг застрянешь здесь? Завтра комиссия будет, вдруг Храпова снимут. Кто тебя отсюда выпустит? Никто. Разбор полетов устроят, срок тебе добавят, еще и в карцер отправят… Храп – мужик сильный, он умеет свою власть держать. А если новый начальник слабаком окажется? Если наши, блатные, власть возьмут? Козлов замочат и сами здесь рулить будут. А по тюрьме уже слух идет, что вип из санчасти в колбу балуется…

– Кто этот слух пустил? – скривился Корчаков.

– Ну… Я умею держать язык за зубами. Это мое достоинство. Но есть и недостатки. Деньги очень люблю. Бабанов должен был мне за Мишеля заплатить, а у него денег не было; ну, я и наехал на него… Если честно, я виноват в том, что слух пустили. Но я готов загладить свою вину. Честным тебе служением…

– Я здесь не задержусь.

– Тогда Бабанову. Он за мной как за каменной стеной будет.

– Да мне, в общем-то, на него наплевать…