Волк и семеро козлов

– А может, госпожа Волокова его заказала?

– У вас нет доказательств.

– Если надо будет, найдем…

– И что вы предлагаете?

– Сознаться в убийстве Корчакова. Совсем не обязательно говорить, что ты убил его из-за Волоковой. Не надо говорить, что она заказчик убийства.

– Хороший ход. Я сознаюсь в убийстве и этим вывожу из-под удара Аврору. Неплохо придумано. Только пешка высокая, ваш конь через нее не перескочит. Не могла госпожа Волокова заказать мне Корчакова. Мы с ней по определению враги. Поднимите мое дело, посмотрите, из-за чего я получил срок. За убийство гражданина Волокова, ее мужа. Как я могу после этого исполнить ее заказ? Ни один судья в это не поверит…

– Это еще вопрос…

– Никакого вопроса я здесь не вижу. Одни ответы. Я их уже вам изложил. Думайте.

Ролан вдруг вспомнил, что у Храпова есть мобильный телефон, которым при определенных условиях можно было воспользоваться. Но для этого нужна хитрость.

– В принципе Аврору можно к этому делу привязать, – сокрушаясь, кивнул он.

– Вот и я о том же. Вы с ней не враги, ты ради нее готов на все. Вот и докажи, что это так. Сознайся в убийстве Корчакова, и никто не станет привлекать ее за организацию преступления.

– Может, и сознаюсь. Если в этом есть смысл… Если Аврора погибла, то, сами понимаете, смысла нет… А если жива? Мне нужно убедиться в том, что Аврора пребывает в полном здравии…

Храпов думал недолго. Он вынул из кармана мобильный телефон, спросил номер, сам ввел его в наборник. Но трубку Ролану не передал – приложил трубку к уху, дождался ответа.

– Нет, это не Ролан… А вы Аврора Яковлевна?.. Я так понимаю, слухи о вашей смерти сильно преувеличены…

У Ролана отлегло от сердца. Аврора не могла ответить Храпову с того света, значит, она жива. Но ликовать в полной мере он будет, когда услышит ее голос.

– Я полковник Храпов, начальник святогорской тюрьмы. У нас тут произошла большая неприятность. Погиб некий Корчаков Натан Елизарьевич. Не знаете такого?.. А вот у нас есть основание полагать, что знаете… Кто сказал? Ролан Тихонов сказал…

Храпов сделал шаг к двери, вышел в коридор и уже оттуда донесся его голос:

– Он сказал, что этот человек пытался вас убить. Вот я и думаю, что это вы заказали убийство…

Дверь захлопнулась, и только тогда до Ролана дошло, что его нагло и подло обманули. Теперь Аврора будет думать, что он предал ее.

Вскоре начальник тюрьмы вернулся в камеру, злорадно посмотрел на Ролана.

– Жива твоя Аврора. Но боюсь, что она теперь будет плохо о тебе думать.

– Ну и сволочь же ты, начальник!

– А это ты зря! – свирепо сощурился Храпов. – И хамишь зря. И дурака из меня делаешь тоже зря. Поверь, я и не таких умников на своем веку видал… Короче, предлагаю тебе сделку. Ты сейчас напишешь чистосердечное признание и признаешься в убийстве Корчакова. Пусть это будет бытовая ссора, я не против, но ты должен взять труп на себя. Обещаю, что как только ты напишешь признание, я позвоню твоей Авроре и скажу ей, что ты не собирался впутывать ее в свои дела. А когда тебя осудят, я разрешу тебе позвонить и полностью оправдаться перед ней. Если нет, я сделаю все, чтобы привлечь ее к уголовной ответственности за организацию заказного убийства. Возможно, суд вынесет оправдательный приговор, но до этого ей придется съесть горсть-другую соли. Ты же не хочешь, чтобы твоя женщина хлебала тюремную баланду?

Этот аргумент перевесил все другие, которые Ролан выставлял перед Храповым. Нельзя ввязываться в войну с начальником тюрьмы без риска для Авроры. Если он пойдет на принцип, то ей действительно несдобровать. Может, ее и не осудят, но тюремного лиха она хлебнет. Если кто-то этого очень захочет.

– Твоя взяла, начальник. – Ролан обреченно уронил голову на грудь.

В тот же день он официально признался в убийстве Корчакова.

…Аврора стояла у окна в своем офисе и смотрела на дом, из которого в нее мог выстрелить снайпер. Она снова в своем кабинете, и никакая опасность ей больше не грозит. Но лучше бы за ней сейчас охотился киллер, а Ролан прятался в шкафу; и, как в прошлый раз, вышел к ней и сказал, что шторы нужно задернуть. Как она хотела, чтобы он сейчас был здесь… Без него тоскливо и одиноко.

– Аврора, с тобой все в порядке?

За спиной стоял Юра Горбинский.

– Лето на дворе, – сказала она, глядя на белый пароход, что неторопливо шел по реке. – Тепло. А на душе холодно… Помнишь, ты говорил, что Ролана можно подъемным краном вытащить?