Колдун из клана Смерти

Фэри мысленно содрогнулась – постоянно чувствовать сотни, тысячи чужих смертей не дар, а скорее проклятье.

– Но среди нас есть такие?

– Есть. Появился недавно. – Учитель снова подошел к мольберту, рассматривая недавно начатую картину.

– Кто?

– Гемран Вэнс.

Глава 25

Александр

Общество часто прощает преступников, но никогда не прощает мечтателей.^[56]

20 января

Телефон взяли после десятого гудка. Паулу оглушили звуки волынок и голос Вэнса на заднем фоне, с надрывом орущий по-немецки.

– Алло, – произнесла она, не уверенная, что ее услышат.

– Да! – завопили с той стороны. – Говорите громче, вас не слышно. Кто это?!

– Мне нужен Гемран.

– Кто?! Ни черта непонятно! – рявкнул неизвестный и закричал, едва ли не перекрывая музыку. – Эй, Вэнс! Возьми трубку!!

Можно было сотни раз говорить, чтобы он не бросал мобильник с номерами телефонов кровных братьев где попало. Можно было тысячи раз напоминать, что он уже не простой смертный, и ждать хотя бы видимости уважения…

Волынки замолчали, но послышались металлические переливы арфы.

– Паула? – раздался наконец знакомый, чуть хрипловатый, низкий голос. – Ты?

– С каких пор ты стал играть фолк-металл?

– С недавних, – нетерпеливо отозвался Вэнс. Ему явно хотелось быстрее завершить разговор и вернуться к микрофону. – Что ты хотела?

– Я ждала тебя сегодня. Ты пропускаешь уже второй урок.

– У меня репетиция.

– Послушай, Гемран, это важнее репетиций, концертов и даже мирового турне. Ты не должен пренебрегать занятиями. У меня возникает ощущение, что ты избегаешь меня. Почему?

Его резкий вздох долетел до девушки порывом ветра. В трубке послышался шорох, треск, потом музыка внезапно стихла, и голос Вэнса неожиданно прозвучал в глубокой тишине.

– Я не могу делить тебя с главами трех кланов, не считая даханавара.

– Что?! – Паула едва не задохнулась от возмущения и негодования. – Надеюсь, это не приступ запоздалой ревности?

– Ты хотела услышать правду, – с ледяным и надменным равнодушием отозвался Гемран, – ты ее слышишь.

Злость отступила так же быстро, как и накатила. Пауле стало смешно. Правды в заявлении Вэнса была ровно половина. Но пререкаться с ним не имело смысла.

– Гемран, наверное, бессмысленно говорить, что тебя не касается моя личная жизнь. Прежде всего, ты – мой ученик. Я отвечаю за тебя. Если ты не будешь подчиняться правилам клана, мне придется просить маэстро найти тебе другого учителя. Я жду тебя немедленно.

И, не дав ему возразить, нажала на кнопку отбоя.

Улыбнулась.

Он приедет. Не сможет не приехать.

Александр сказал, что Гемран – тот, кто чувствует прошлое. Может быть, поэтому маэстро был против обращения певца? А она не послушалась, сделала по-своему и теперь отвечает за ученика, наделенного даром, который очень тяжело вынести.

Паула вынула из кармана маленький кленовый лист и, задумчиво крутя его в пальцах, подошла к окну. Метель носилась над землей, и сквозь ее белую пелену мутно светили круглые фонари. Небольшой садик, укрытый снегом, превращался в искрящуюся картинку с рождественской открытки. Машины, стоящие на противоположной стороне улицы, накрывались сугробами.

Девушка протянула руку, собираясь открыть форточку, и вдруг услышала, как во дворе у соседей слева испуганно и злобно залаяла собака. К ней с визгом присоединился пес из особняка справа.

Фэри выглянула на улицу, пытаясь понять, в чем причина ночного концерта, но не увидела ничего подозрительно. Однако через минуту во входную дверь позвонили.

«Вэнс не мог приехать так быстро», – размышляла девушка, спускаясь по лестнице. Была также надежда, что в сложных межклановых отношениях с Миклошем они тоже разобрались, и он больше не заявится. Во всяком случае, Кристоф обещал это. Да и вряд ли тхорнисхи вспомнили бы о звонке – в последнее время они привыкли входить в ее дом без приглашения.

Паула зажгла светильник в прихожей, открыла дверь и вздрогнула от неожиданности.

На нее в упор смотрели два зеленых раскосых глаза, горящих в темноте. На мгновение повеяло запахом леса и мокрой шерсти, и на свет неторопливо выступил вриколакос. Молодой парень в серой замшевой куртке и таких же брюках. На нем не было обычного ритуального плаща, подбитого волчьим мехом, но на поясе висел нож в берестяных ножнах. Пока девушка удивленно рассматривала гостя, он не с не меньшим интересом таращился на нее.

---

56 Оскар Уайльд. Критик как художник.