Клуб патриотов

— Профессор, все это похоже на бред о тайных мировых заговорах.

— Неужели? Но прежде чем вы разгромите мои теории заговора, я бы предложил вам взглянуть на себя в зеркало. Вы, дорогуша, объект еще одного назревающего «заговора».

— Я?

Бонни мрачно кивнул:

— Завтра-послезавтра кто-нибудь подойдет к вам, приставит пистолет к спине и нажмет на спусковой крючок. И все — гуд бай, Дженни, гуд бай, беби. Полиция скажет «ограбление». Ну, или «немотивированное убийство». Все согласятся, что да, трагедия, конечно, но дело закроют. Только начните бормотать что-нибудь про клуб, и вы увидите, как на вас посмотрят.

— Но… но… — Дженни чувствовала себя совсем брошенной и жутко одинокой. Взяв кружку, она допила оставшееся пиво. — Господи! — чуть слышно вздохнула она.

— Все эти события обязательно должны быть где-то записаны, — почти шепотом произнес Саймон Бонни. Его взгляд снова стал полоумным, а нижняя челюсть задергалась во все стороны сразу. — Гамильтон был педант и строго следил за ведением протоколов, чтобы потомки узнали о его полезных для страны деяниях. Отцы-основатели всегда были страшно тщеславны: всех их волновало, как они будут выглядеть в истории. Поэтому и строчили без устали — дневники, письма или газетные статьи. И каждый пытался переплюнуть другого. И Шотландец Нат от других не отставал, тоже вел записи. Должен был вести. Из них только он один не состоял на правительственной службе. Ясно, что многие собрания проходили и у него дома. Он жил на Уолл-стрит по соседству со своим лучшим другом, мистером Гамильтоном. — Профессор вдруг замолчал и испуганно посмотрел на Дженни. — У вас нет его сейчас при себе? Телефона?

— Есть, только это телефон доктора. Случайно схватила, когда уходила из больницы.

Бонни достал бумажник, торопливо отсчитал банкноты и бросил на стойку бара.

— Десять? Этого хватит… А, черт, дал двадцатку. — Он схватил с табурета кепку, плащ и шарф. — Выбросьте его… с таким же успехом можно установить на голове маячок.

— Но они не знают, что телефон у меня.

— Почему вы так уверены? Если уж они знают, что вы случайно ранили своего брата из пневматического пистолета… Не хочу даже представлять, как они докопались до этой информации. Может, с папочкой поговорили по телефону, как думаете? Масштаб, моя дорогая, масштаб! Оглянитесь вокруг! И это правительство самое большое во всем треклятом мире!

— Но…

— Никаких «но»!

Страдальчески вздохнув, Саймон Бонни бросился к двери.

47

На сестринском посту доктор Сатиен Патель снял трубку телефона:

— Слушаю.

— Это детектив Джон Франсискас, тридцать четвертый полицейский участок, значок М1868. Как я понимаю, вы врач, который оказывал медицинскую помощь Дженнифер Дэнс.

— Да, у нее огнестрельное ранение. Потребовалась дезинфекция и обработка раны, но ничего особенно серьезного.

— Все прошло хорошо?

— Просто отлично, — подтвердил Патель.

— Она сейчас в больнице? Мне необходимо задать ей несколько вопросов по поводу этого ранения.

Патель замер у сестринского поста пункта первой помощи, прижав трубку к уху.

— Несколько часов назад мисс Дэнс покинула больницу.

— Ее выписали?

— Нет, она сама ушла. Видите ли, пришел мужчина, который назвался ее братом и хотел ее повидать. Она почувствовала что-то неладное и настояла, чтобы ее немедленно отпустили из больницы.

— И этот мужчина был… в больнице?

— Да, был. После ее ухода я столкнулся с ним в коридоре.

— И что он сказал?

— Ничего. Просто развернулся и ушел. Детектив, вы хотите связаться с мисс Дэнс?

— Да.

— Чтобы она не привлекала внимания, я дал ей свой халат, а там в кармане остался мой сотовый. Надеюсь, она его нашла. — Патель продиктовал номер. — Попробуйте дозвониться до мисс Дэнс. В такую погоду женщине в ее положении не стоит находиться на улице, рискуя своей жизнью.

— Вы, кажется, сказали, что рана несерьезная?

— Я говорю не о ранении. Мисс Дэнс на восьмой неделе беременности. При таком стрессе, как у нее, и у более сильной женщины может случиться выкидыш.

Последовала продолжительная пауза. Томас Болден не сводил взгляда с телефона. От напряжения, с которым он имитировал хриплый голос детектива, запершило в горле. Это был последний шанс: он уже двадцать раз пытался дозвониться до Дженни, и все безуспешно.