Клуб патриотов

Он навел на нее пистолет.

— Выходи! — приказал Джаклин.

Дрожа, она переступила через лежащие на пороге тела и вышла на широкую веранду. Минуту он стоял, наведя на нее пистолет. Оба не двигались.

— А Джеки Джо? — спросила Бобби.

Так Джаклин создал миф о Бобби Стиллман, убийце полицейских. Он заставил ее быть всю жизнь в бегах. Блестящий ход, лишивший ее всего — свободы, доверия, сына.

Бобби отступила на шаг от оперативника «Сканлона». Одной рукой она сдернула его спортивные трусы на пол и дала ему возможность почувствовать свою незащищенность. Всего несколько секунд.

— Что такое «корона»? — снова спросила она, крепко зажав его мужское достоинство одной рукой и приставив нож другой. Лезвие порезало кожу, и показалась кровь. — У тебя последний шанс.

— Вашингтон… сенатор Маккой, — хватая ртом воздух, прохрипел он.

— Дальше.

— Санкции…

— Когда?

— На инаугурации… завтра.

59

Самолет «Дельта», летевший рейсом 1967, Нью-Йорк (Ла-Гуардиа) — Вашингтон (Национальный аэропорт Рейгана), приземлился в 8:33 вечера, опоздав на полчаса. Детектив первой категории Джон Франсискас вышел из самолета вторым. Первой вывезли пожилую даму с фиолетовыми волосами в инвалидной коляске. По указателям он отыскал стойку проката машин. У него было два-три друга в столичной полиции, кого он мог бы попросить забрать его из аэропорта, и даже кое-кто из патрульных в Мэриленде. Все они хорошие ребята, но не хотелось никого впутывать в это дело. Времени вычислять, кто друг, а кто враг, не осталось. Показав удостоверение, Франсискас оформил машину и получил от нее ключи, затем вышел на тротуар дожидаться автобуса до автостоянки. Пожалуй, снег здесь шел еще сильнее, чем в Нью-Йорке: валил огромными пушистыми хлопьями, словно море гусиного пуха зависло в воздухе. Подъехал автобус. В тусклом свете пасмурного вечера детектив бросил взгляд на свое отражение в окне. «Вид паршивый», — подумал Франсискас. Так же паршиво он себя и чувствовал.

Во время полета, где-то между Трентоном и Геттисбергом, он все-таки решил согласиться на операцию. Двадцать лет со швом на груди лучше, чем двадцать лет без него. Ему даже пришла в голову безумная идея переехать в Лос-Анджелес и устроиться консультантом в какую-нибудь телепередачу про полицейских. Им же надо, чтобы кто-то сказал, как бывает на самом деле. Лично ему надоели все эти телевизионные преступления. Хотелось, чтобы все происходило по-старому. Так, как ему известно. Держать парня на лестничной клетке недостроенного небоскреба «Джексон проджектс» в два часа ночи, пока тот не выдаст преступника. Или переться в Чаппакуа, следуя одной лишь интуиции, и вернуться оттуда с отпечатками пальцев, которые неопровержимо докажут, кто совершил убийство двадцать пять лет назад. Может, он даже пригласит с собой Вики Васкес. В жизни он совершал и более безумные поступки.

Франсискас поднял глаза и посмотрел на небо. Все сводилось к следующему: даже если он нашел преступника, его работа в полиции закончилась. Нельзя плюнуть в лицо шефу и спокойно жить дальше. Эспозито — мстительный сукин сын и такого никогда не простит. Франсискас позаботится, чтобы операцию ему оплатили за счет городского бюджета. Его поддержат друзья из профсоюза. Лейтенант был прав. Тридцать четыре года в полиции — это целая карьера. Кто сказал, что в шестьдесят два нельзя начать все сначала?

Подъехал автобус. Он вошел и показал водителю квитанцию с номером взятой напрокат машины.

Через две минуты Франсискас вышел.

Усевшись в машину, он включил печку на полную мощность и затем потратил около минуты, заводя адрес Франсуа Гилфойла в автоматическую систему навигации. На всякий случай детектив достал из бардачка карту столицы и штата Вирджиния. «Чейн-Бридж-роуд», — бормотал он, просматривая список улиц.

Рядом с машиной промелькнула какая-то тень. Франсискас поднял глаза, но ничего особенного не увидел.

Он снова погрузился в изучение карты.

Пассажирская передняя и задняя двери открылись, и в салон забрались двое. Тот, что был ближе к Франсискасу, ткнул ему в бок пистолет.

— Дернешься — убью, — предупредил он, извлекая оружие детектива у того из кармана. — Заводи машину и поехали.

— Сенатор Марвин, добрый вечер, сэр. Рад, что вы приехали.

В элегантном смокинге, затянутый широким поясом и с тщательно уложенными волосами, Джеймс Джаклин стоял у парадного входа, приветствуя гостей. Каждому мужчине доставалось крепкое рукопожатие, а женщинам — легкий поцелуй в щеку и приятный комплимент. Гости замечали, что он выглядел счастливее и даже душевнее, чем обычно, и они не ошибались. После суток нервотрепки и неопределенности события опять развивались, как он хотел. Схватили не только Болдена — Гилфойл накрыл и того детектива из Нью-Йорка. Для полного счастья не хватало только одного, но старый, опытный лис не просил слишком многого. Двадцать пять лет он безуспешно гонялся за этим зайцем. Теперь ему хотелось лишь услышать «да» от Хью Фицджеральда, сенатора от штата Вермонт, — что он поддержит законопроект о финансировании стратегических баз, — и тогда этот вечер станет поистине незабываемым.