Меж двух времен

Я отнюдь не исчерпал всего, что надумал ей показать, и, посидев еще немного, мы вышли и поймали такси. К зданию «Эмпайр стейт билдинг» мы успели засветло, и скоростной лифт поднял нас на обзорную площадку. Пока мы летели вверх сквозь десятки этажей, Джулия не сводила глаз с цифр на табло — ей было нелегко поверить, что мы действительно поднимаемся так высоко и так быстро, и она все теснее сжимала мою руку. А потом, у каменной ограды на высоте девяноста с лишним этажей, она смотрела на затянутый дымкой город и старалась понять, что зеленый массив поодаль — это действительно Сентрал-парк, а паутина запруженных машинами улиц далеко-далеко под нами — это город, который она так хорошо знала, но совершенно не узнавала теперь. Она смотрела, смотрела вниз — на улицы, на парк, на Гудзон и Ист-Ривер. И вдруг подняла глаза к небу и заметила удивительное облако, подобных которому никогда не видала. Гораздо выше нас, там, где воздух должно быть, абсолютно недвижен, пролетел реактивный самолет, и след его, постепенно потеряв резкость очертаний, разбух в совершенно прямое, узкое облако километровой длины, упершееся концом прямо в диск заходящего солнца. И, словно забыв про реактивный след, я тоже увидел странное, вытянутое, прямое, как линейка, облако — каким же необычным казался Джулии мой мир!..

Не без интереса выслушала она объяснение относительно происхождения этого облака и вообще была довольна, что мы поднялись сюда; «Эмпайр стейт» произвел на нее впечатление.

Но, выслушав меня, она отвернулась со вздохом и сказала:

— А теперь хватит, Сай. Я больше не могу. Отвезите меня, пожалуйста, домой.

И пришлось мне вместо ресторана — я хотел пообедать с нею в каком-нибудь ресторане поприличнее — заглянуть в кулинарный магазинчик возле моего дома и купить рубленые бифштексы и мороженые овощи в пакетах. Овощи — кукурузу и цветную капусту — я прямо в пакетах опустил в кипяток, и это очень заинтересовало Джулию; как и любому горожанину, ей понравилась легкость такого приготовления пищи и не понравился вкус, вернее отсутствие вкуса, хотя она и сочла за благо промолчать.

Кофе мы пили в гостиной; Джулия уже снова пришла в себя, оживилась и сказала:

— Ну вот, Сай, я и познакомилась с вашим миром или по крайней мере с кусочком его. Теперь расскажите мне, что произошло — как странно выговорить, не то что подумать! — за годы между моей эпохой и этой, вашей…

Она уселась поудобнее среди диванных подушек и смотрела на меня с восторгом, как ребенок, предвкушающий, что сейчас ему расскажут сказку. А я — я почувствовал, что не могу, не должен обмануть ее ожидания, и — запнулся. С чего начать? Каким образом обобщить события многих десятилетий? Я искал нужные слова, мне хотелось рассказать прежде всего о хорошем.

— Ну… оспа почти уничтожена, рябых лиц теперь не встретишь. И чума. Вот уже многие годы не было, кажется, ни одного случая. По крайней мере у нас в Штатах… — Джулия кивнула. — И полиомиелит — так мы называем детский паралич — тоже почти уничтожен. Во всех цивилизованных странах…

Джулия снова кивнула, будто и не ждала ничего другого.

— А грудная жаба? А рак?…

— Ну, не все сразу. Зато мы делаем пересадки органов!

Хирург вынимает из груди больное сердце и заменяет его здоровым от погибшего человека.

— Это невероятно! И люди потом поправляются?

— Ну, не то чтобы очень надолго. Метод еще не совершенный.

Но его, конечно, усовершенствуют…

— А сколько лет люди живут теперь? Лет сто, наверно, или даже больше? Я читала в «Атлантик мансли», что в будущем…

— Честно сказать, Джулия, люди живут ненамного дольше, чем в ваше время. Дело в том, что появились… э-э… некоторые новые факторы, которых не было раньше и которые сокращают нам жизнь. Загрязнение атмосферы, например. Правда, у нас есть кондиционеры…

— А что это такое?

— Это машины, которые летом охлаждают воздух.

— По всей Земле?

— Нет, нет. Только в помещениях. У меня такой аппарат под окном в спальне, если вы обратили внимание. В любую жару температура в комнате не поднимается выше двадцати градусов.

— Какая роскошь!

— Да, неплохо. Кондиционеры есть теперь почти во всех учреждениях, в ресторанах, кино, гостиницах…

— Что такое кино? Вы однажды упоминали о нем.

Я объяснил, что кино похоже на телевидение, только экран гораздо больше, изображение гораздо ярче и все в целом — не всегда, но подчас — гораздо лучше. Потом я зачем-то заговорил об электрических одеялах, магазинах самообслуживания, воздушных путешествиях, стиральных машинах, машинах для мойки посуды и, да простит меня бог, о сверхскоростных шоссейных дорогах.