Колдунья

Tea взглянула на часы. Было почти одиннадцать.

– И что же?

– Щенкотерапию.

– Что-что?

Эрик усмехнулся и затормозил возле большого современного здания с вывеской: «Ветеринарная лечебница Сан-Сити».

– Ты здесь работаешь?

– Ага. Мы отпустим Пилар пораньше, – сказал Эрик, направляясь к входной двери. – Пошли.

За стойкой сидела миловидная девушка с длинными, до плеч, волосами. Tea узнала Пилар Озорио из их школы.

– Как провели время? – спросила Пилар, глядя на Эрика влюбленными глазами.

– Честно говоря, ужасно, – ответил тот, пожимая плечами. – Началась драка, и мы ушли.

– Какой кошмар! – всплеснула руками Пилар.

Tea показалось, что на самом деле ее не слишком расстроило, что вечеринка не удалась.

– Вот именно. А как наш малыш?

– Нормально. Чуть попозже нужно будет с ним погулять.

Пилар сняла со спинки стула свой жакет, кивнула Tea и ушла.

«Он ей нравится», – подумала Tea.

Когда дверь за Пилар закрылась, Tea осмотрелась вокруг.

– Разве клиника открыта в такой час? – спросила она.

– Нет, но когда у нас остаются на лечение животные, кто-то должен дежурить ночью, – ответил Эрик. – Иди за мной.

Он повел ее через смотровую по коридору в процедурную. Tea с интересом смотрела по сторонам. Она никогда раньше не бывала в святая святых ветлечебницы.

За процедурной была небольшая комнатка, в которой стояло несколько клеток для животных. Оттуда донесся требовательный громкий лай. Эрик озорно посмотрел на Tea.

– Три, два, один! Смотри! – сказал Эрик, открывая одну из клеток.

Из нее тут же выскочил наружу, неистово виляя хвостом и всячески выражая свою радость, красивый крупный щенок лабрадора.

– Привет, Бад, – сказал Эрик. – Как ты себя чувствуешь? – Он повернулся к Tea. – Очень ласковый пес.

Tea села на корточки и протянула вперед руки.

– Твое платье… – начал было Эрик, но щенок уже забрался к Tea на колени и жарко дышал ей в ухо.

– Кажется, я влюбилась! – воскликнула Tea, погружая пальцы в пушистую шерсть.

Ей не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы проникнуть в сознание щенка. Он просто излучал свои мысли. Все они были только о хорошем и только о том, что происходило в данный момент.

Как плохо здесь пахнет… Ужасно чешется за ухом… Мне нравится эта большая лысая собака… А кто из нас главный?

Щенок слегка укусил ее, и Tea в ответ тоже играючи его укусила.

– Ты ошибся. Я главнее тебя, – сказала она, почесывая его за ухом.

Но с щенком было что-то не так. Глядя его глазами, она видела только то, что слева. Все предметы, находящиеся справа, были словно закрыты чем-то темным.

– У него что-то с глазами?

– Ты заметила? Это катаракта. Он слеп на правый глаз. Когда он чуть-чуть подрастет, ему придется делать операцию. – Эрик внимательно посмотрел на Tea. – Ты замечательно чувствуешь животных. Почему ты не заведешь себе кого-нибудь?

– Обычно я подбираю их, исцеляю, а потом нахожу им хозяев или отпускаю на волю, если они не желают быть домашними любимцами, – ответила Tea.

– Ты их исцеляешь?

Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос, но Tea испытала легкий шок. Почему она не следит за своей речью, когда разговаривает с этим парнем? Она перевела дыхание, подняла глаза и обнаружила, что он внимательно и испытующе смотрит на нее влюбленными глазами.

– Я их кормлю, отвожу в лечебницу, если это требуется. А потом жду, когда они окончательно поправятся.

Он кивнул, хотя ответ его явно не удовлетворил.

– Ты никогда не думала о том, чтобы стать ветеринаром?

Tea опустила глаза и поцеловала щенка в нос.

– Нет, – пробормотала она, уткнувшись в палевую шерстку.

– Но у тебя дар. Попробуй. Если хочешь, я дам тебе материалы об университете Дэвиса. У них интересная программа, правда, туда трудно попасть, но у тебя получится, я уверен.

– Я не знаю, – растерянно ответила Tea.

По некоторым предметам ее оценки были далеки от высшего балла. Но основная проблема была не в этом. Среди ведьм никогда не было ветеринаров. Просто не было, и все тут.

Она могла заниматься камнями, травами, ритуальными нарядами, амулетами, но всему этому не учили в университете Дэвиса.

– Мне трудно тебе объяснить, – сказала Tea, удивляясь в душе тем, что пытается объяснить что-то человеческому существу. – Просто моя семья вряд ли это одобрит. Они хотят, чтобы я занялась чем-то другим.

Эрик хотел возразить, но промолчал. В конце концов он решился: