В гараже под потолком хоть и тускло, но светила лампочка в стеклянном колпаке. И в этом свете Кирилл сразу заметил девушку, сидевшую на лежаке, грубо сколоченном из старых неструганных досок. Это была Агата. Она смотрела на него широко распахнутыми от удивления глазами.
– Ты как здесь оказался?
– Оказался, – угрюмо буркнул Кирилл, осматриваясь.
Помещение метра четыре в длину и три в ширину. Голые неоштукатуренные стены, бетонная стяжка на полу, из мебели только лежак без ножек. Абсолютно никакого хлама – ни деревяшек, ни железок, которые можно было бы использовать в качестве оружия.
– Я тоже оказалась, – угнетенно вздохнула девушка.
– Знаю. Мать твоя звонила, сказала, что похитили тебя. Отец всех на ноги поднял. В город поехал, а меня оставил. А тут Лосев...
– Что Лосев? – поежившись, спросила Агата.
– Обул меня. Сказал, что... В общем, не важно, что сказал. Посадил в машину, повез... В лицо из баллончика брызнул, я проснулся в багажнике, руки и ноги развязали уже здесь...
– Так тебя Лосев привез?
– Да.
– Что ж это, выходит, меня его ублюдки похитили?
– Выходит, что так. А они не говорили?
– Нет. Посадили в машину, платок к носу приложили, я и заснула. Только в багажник они меня не совали. Так везли. Двое впереди, один сзади... И куда везут, не говорили. Я спрашивать стала, ну, когда проснулась, так они меня снова усыпили... Здесь вот проснулась, ночью... Значит, Лосев.
– Лосев, – тоскливо кивнул Кирилл. – Он и соседей наших убил.
– Максютовых?
– Их.
– Ты откуда знаешь?
– Насчет Максютовой не скажу. А Максютова – точно он.
– Он что, сам тебе в этом сознался?
– Нет, оговорился. А я заметил...
Кирилл не врал, он всего лишь слегка подкорректировал действительность. Ведь, в принципе, он и сам мог заметить оговорку Лосева.
– Он рассказывал, как Максютов утонул. Жить, дескать, хотел, на лед выбрался... А откуда он это знать мог, если не сам его в воду сталкивал?.. Впрочем, для нас это уже не имеет значения, – обреченно вздохнул парень.
– Почему? – в том же духе, вяло спросила Агата.
– Потому что...
Лосев сам признался в собственной оговорке. Настолько уверен был, что Кирилл никому ничего не скажет. Вернее, не сможет сказать.
– Потому что живыми мы отсюда не уйдем, – догадалась Агата.
– Не уйдем.
– Но я в это не верю. Меня нельзя убить.
– Почему?
– Потому что я еще молодая. Потому что мне еще жить и жить...
– Но...
Кирилл запнулся. Понял, что его мысль работает не в том направлении.
– Ты правильно думаешь, – сказал он. – Мы еще слишком молодые, чтобы умирать. И Лосев это понимает. Ничего он нам не сделает. Все будет хорошо... А там и отец мой нас найдет. Обязательно найдет...
Он не верил в благополучный исход. И готов был утонуть в мрачной трясине черного пессимизма. И утонул бы, если бы не Агата. Что ни говори, а девушка очень нравилась ему. И даже перед лицом смерти не хотелось пасть в ее глазах. Настоящий мужчина должен уметь защитить женщину. Или хотя бы утешить ее, развеять ее страхи и сомнения. Кирилл должен был стать для Агаты спасательным кругом, если не в физическом плане, то хотя бы в моральном...
Глава двадцать третья
Кирилл рассказывал о своей школе, о своих друзьях. В глазах тоска смертная, а голос звучит бодро и весело. Страшно ему, но казалось, что он изо всех сил пытается заглушить его забавными воспоминаниями из своего недавнего прошлого. Смешные истории, прикольные розыгрыши... И все это, чтобы развеселить Агату. Спасибо ему, конечно. Но на душе такая хмарь...
Он рассказал о том, как надул своего шведского друга. Положил в баночку водоэмульсионной краски и выдал ее за новейшую разработку в области косметологии. Дескать, прыщи сходят на раз. Альфред клюнул на удочку, взял баночку с «чудодейственным кремом» и обмазал им не только все лицо, но и шею.
– А сестру его не разыгрывали? – как бы невзначай спросила Агата.
– Его сестру?! – опешил Кирилл.
– Да.
– Ты откуда про нее знаешь?
– Разведка донесла.
– Какая, к черту, разведка?
– А чего ты так разволновался? – уязвила его Агата.
– Да нет, просто интересно, кто сказал...
– Как ее зовут?
– Не важно... Я ее в глаза даже не видел... Только на фото...
– Но ведь видел. Красивая?
– Да. Но с тобой не сравнить.
– Кто лучше, я или она?
– Конечно, ты, – сказал он и смущенно отвел в сторону взгляд.