Гнев ангелов

– Еще чаю, Адам? – спросил Стюарт Нидхэм.

– Нет, благодарю.

Адам Уорнер ненавидел чай, но пил его каждое утро в течение восьми лет чтобы не обидеть партнера. Нидхэм заваривал чай сам, и вкус его был отвратителен.

Стюарт Нидхэм собирался поговорить о двух вещах и, как обычно, начал он с приятной новости.

– Я беседовал вчера с некоторыми из моих друзей, – сказал он. «Некоторые друзья» означали группу виднейших деятелей страны.

– Они думают просить тебя бороться за место сенатора США, Адам.

Адамом овладело чувство восторга.

Зная осторожность Нидхэма, он был уверен, что беседа была не случайной.

– Вопрос в том, заинтересован ли ты в этом деле, ведь предстоят большие перемены в твоей жизни.

Уорнер понимал это. Если он победит на выборах, это будет означать переезд в Вашингтон, прекращение адвокатской практики и начало новой жизни. Он знал, что Мэри будет наслаждаться этой жизнью, но в себе он не был уверен. Ведь нужно будет принять на себя большую ответственность, хотя он и допускал, что власть имеет определенную привлекательность.

– Я буду очень рад, Стюарт.

Нидхэм удовлетворенно кивнул.

– Хорошо. Они будут довольны.

Он налил себе чашку ужасного напитка и перешел к следующему делу.

– Есть небольшая работа для тебя от дисциплинарной комиссии, Адам. Это не займет больше часа или двух.

– В чем дело?

– Это связано с процессом Майкла Моретти. Кто-то подобрался к одной из молодых ассистенток Бобби ди Сильва и подкупил ее.

– Я читал об этом. Канарейка.

– Верно. Судья Уолдман и Бобби хотят, чтобы ее имя было вычеркнуто из списка нашей ассоциации. И я хочу того же. Это дурно пахнет.

Что я должен сделать?

– Лишь провести небольшую проверку, которая подтвердит незаконность и неэтичность ее поступка, и дать рекомендацию о дисквалификации. Потом она получит уведомление с указанием причин. Обычная процедура…

Адам был несколько озадачен.

– Почему я, Стюарт? У нас есть пара дюжих молодых юристов, которые могли бы заняться этим.

– Но наш уважаемый окружной прокурор просил именно тебя. Он хочет быть уверенным, что все будет сделано как надо. Мы с тобой оба знаем, добавил он сухо, – что Бобби – самый злопамятный человек на свете. Он хочет, чтобы шкура этой девушки была прибита на его стене.

Адам Уорнер сидел, размышляя об уплотненном графике своей работы.

– Никогда нельзя знать заранее, когда понадобится уступка со стороны окружного прокурора, Адам. Тем более, что делать там почти нечего.

– Хорошо, Стюарт.

Он поднялся.

– Ты уверен, что не хочешь больше чаю?

– Нет, спасибо. Он был хорош, как всегда Возвратившись в свой кабинет, Адам позвонил одной из своих ассистенток, Люсинде, молодой толковой негритянке.

– Синди, дайте мне всю имеющуюся информацию об адвокате по имени Дженифер Паркер.

– А! Желтая канарейка! – сказала она.

Поздним вечером он изучал материалы судебного процесса, которые ему, вместе с

документами, передал ди Сильва через специального посыльного. Он просидел далеко за полночь. Он попросил жену отправиться в гости без него и послал за сэндвичами. Когда он закончил чтение всех документов, у него не оставалось сомнений, что Майкл Моретти был бы признан виновным, если бы не вмешался рок в лице Дженифер Паркер. Ди Сильва провел процесс безупречно.

Адам открыл запись показаний, которые были сделаны в кабинете судьи Уолдмана.

Сильва: Вы закончили колледж?

Паркер: Да, сэр.

Сильва: И юридический факультет?

Паркер: Да, сэр.

Сильва: Посторонний человек передал вам пакет, чтобы вы вручили его ключевому свидетелю в деле об убийстве, и вы сделали это. Что это? Предел глупости?

Паркер: Это было не совсем так.

Сильва: Но вы же сами сказали об этом.

Паркер: Я хочу сказать, что он не был посторонним. Я думала, что он из вашего штата.

Сильва: Почему вы так думали?

Паркер: Я уже говорила вам об этом. Я видела, как он, поговорив с вами, подошел ко мне с конвертом и сказал, что вы просили передать это свидетелю. Это все произошло так быстро, что…

Сильва: Я не думаю, что все так и было. Нужно было время, чтобы найти человека, который заплатил вам за передачу.

Паркер: Это неправда, я…

Сильва: Неправда? То, что вы передали конверт?

Паркер: Я не знала, что в Нем. Сильва: Но это правда, что кто-то заплатил вам?

Паркер: Я не позволю вам искажать мои слова. Никто мне не платил.

Сильва: Вы просто сделали одолжение?