Гнев ангелов

– Она принадлежит нашей юридической фирме. Мы сняли ее для приезжающих коллег, но я найду для них другое место.

– А какова плата?

– Я позабочусь о ней. Я…

– Нет.

– Это каприз, дорогая. Я свободно могу себе позволить…

Она покачала головой.

– Ты не понял, Адам… Я не могу тебе ничего дать, кроме себя самой, и я хочу, чтобы это был подарок.

Он обнял ее и она прильнула к нему, сказав:

– Я знаю, что мне делать. Я буду работать вечерами.

***

В субботу они отправились за подарками, и он купил ей красивую ночную сорочку и халат. Она купила ему рубашку. Потом они купили книги, еду и духи в таком количестве, что ей хватило бы на ближайшие десять лет.

Затем пообедали в ресторане неподалеку от новой квартиры.

Вечером они там встречались после работы и обсуждали события дня, потом она готовила ужин, а он накрывал на стол. Поев, они читали, смотрели телевизор или играли в шахматы. Дженифер готовила любимые блюда Адама.

– Я бесстыжая, – сказала она ему. – Мне все время тебя не хватает.

Он притянул ее к себе.

– Спасибо…

Как странно, думала Дженифер, пока у них не начался роман, они встречались открыто, но сейчас, когда они стали любовниками, они не смели появляться на публике вместе, поэтому посещали места, где не могли случайно встретиться со знакомыми: небольшие рестораны в деловой части города, камерные музыкальные концерты в здании музыкальной школы на Третьей стрит. Они посмотрели новую пьесу в театре «Омми» на 18-ой стрит, а потом поужинали в «Гротта Аззура» на Брум-стрит и съели так много, что поклялись не прикасаться к итальянской пище в течение месяца. Только у нас уже нет месяца, думала она. Его жена возвращается через две недели…

Они ходили в «Халф Ноут», чтобы послушать джаз и прогуляться по Виллидж, заглядывая в окна небольших художественных галерей.

В воскресенье они предавались лени, завтракая в халатах, читая «Таймс», и слушали разносящийся над Манхэттеном звон церковных колоколов. Она смотрела на сидящего напротив Адама и думала: помолись за меня! Она знала, что это скоро кончится. Но несмотря на это, она никогда раньше не испытывала такого счастья, такой эйфории. Любовники живут в особом мире, в котором обостряются все чувства, и радость, которую она сейчас испытывала с ним, стоила той цены, которую ей придется платить. Она знала, что платить ей придется…

У времени есть несколько измерений. До сих пор ее жизнь измерялась в часах и встречах с клиентами. Сейчас ее время исчислялось в минутах, которые она проводила с Адамом. Она думала о нем, когда была с ним, и думала о нем, когда была вдали от него.

Она слышала о мужчинах, с которыми случались сердечные приступы в объятиях их любовниц. И она занесла номер телефона врача Адама в свою личную записную книжку, которая лежала возле ее

кровати.

Ее наполнили эмоции, о которых она не подозревала. Она никогда не думала о себе, как о домашней хозяйке, но ей сейчас хотелось все делать для него. Она хотела готовить для него, стирать, раскладывать утром его одежду. Заботиться о Нем. Адам хранил свою одежду в ее квартире и проводил почти все ночи с Дженифер. Она лежала рядом с ним, наблюдая, как он засыпает, и старалась не заснуть как можно дольше, стараясь не потерять хоть одно мгновение драгоценного времени, которое они проводили вместе. Наконец, когда она уже не могла сопротивляться сну, она прижималась к нему и засыпала, чувствуя себя в безопасности. Бессонница, которой она страдала в последнее время, исчезла. Ночные дьяволы, преследовавшие ее, скрылись без следа. Когда она сворачивалась клубочком в его объятиях, она сразу же испытывала чувство безмятежного покоя. Ей нравилось разгуливать по квартире в его рубашке, а ночью одевать его пижаму. Если она еще была в постели, когда он уходил утром, то она перекатывалась на его сторону кровати. Она любила его теплый запах.

Ей казалось, что все популярные любовные песенки, которые она слышала, были написаны для нее и Адама.

Вначале она думала, что переполнявшее их физическое влечение со временем уменьшится, но оно становилось все сильнее.

Она рассказывала Адаму такие вещи о себе, которые не рассказывала до этого ни одному человеческому существу. С ним она не претворялась. Она была Дженифер Паркер, раздетой догола. И все равно он ее любил. Это было чудом… И у них было еще одно чудо на двоих – смех.

Невероятно, но она любила Адама все больше с каждым днем. Ей хотелось, чтобы дни эти никогда не кончались. Но при этом знала, что конец все-таки будет. Впервые в жизни она стала суеверной. Она любила специальный сорт кенийского кофе, и покупала его каждые несколько дней, но покупала не больше одного маленького пакета за раз.