Слабости сильной женщины

– Да, конечно, – говорила Зося по второму аппарату в прихожей. – Конечно, поеду опять. Нет-нет, самолетом дорого! Я без претензий…

«Интересно, куда это Зоська собирается, да еще самолетом?» – подумала Лера, поняв, что заснуть не удастся.

– Спасибо, Лер. – Зоська заглянула в комнату.

Она мало изменилась с тех пор как пятнадцать лет назад впервые зашла к соседке Лере, жившей прямо под ее чердаком. Те же тоненькие, прямые и мягкие как пух светлые волосы, те же голубые глаза – маленькие, как и все черты ее лица, как и остренький носик. Внешность у Зоси была не слишком примечательная, но милая – в маму Любу. И она была похожа на птичку-синичку.

– Не за что, – ответила Лера. – А ты что, ехать куда-то собираешься?

– Да ведь я езжу уже, ты разве не знаешь? – удивилась Зося.

– Куда это? Ничего не знаю!

– В Турцию, челночницей. Я как раз с фирмой говорила, которая шоп-туры организует.

– Надо же! А я думала, ты в детском саду своем работаешь.

– Нет, какой теперь детсад!

– Но тебе же нравилось?

– Ой, теперь не до того, чтоб нравилось, – махнула рукой Зося. – Мы же на квартиру на очереди, ты знаешь? А теперь – пожалуйста, предлагают только кооператив. Или ждать еще лет сто, тоже вариант. Кооператив – ты представляешь, сколько он теперь стоит? Но я уже не могу, Лер! – воскликнула Зося. – В Сандуны ходить всю жизнь – дело хорошее, но когда вода замерзает в кране… И трещина такая стала, прямо ветер свищет. Кажется, дунь, и развалится стена. А никому дела нет. Говорят, не хотите кооператив – ваши проблемы, значит, можете подождать. А эти поездки – Лер, ты себе не представляешь! Раза за три можно первый взнос оплатить…

– Подожди, Зоська, не сыпь так быстро, – остановила ее Лера. – Я все поняла, но ты мне расскажи подробнее. Пойдем на кухню, кофе пить.

Глава 6

Выслушав Зоськин рассыпающийся мелкими горошинками рассказ о челночных поездках в Турцию, Лера тут же заявила:

– Слушай, а мне можно с тобой?

– Тебе-е? – глаза у Зоси округлились. – Тебе-то зачем?

– Что значит – зачем? Думаешь, я живу как у Христа за пазухой? Нет, ты не подумай, я не жалуюсь, но и хвастаться особо нечем.

И Лера рассказала Зосе историю с лекарством.

– Да и вообще, – добавила она, – мне двадцать пять лет. Не шестнадцать, конечно, но и не семьдесят. А я, чтобы колготки купить, специально деньги должна откладывать. Нормально это, как ты думаешь?

– Разве я говорю? – заоправдывалась Зося. – Но странно это как-то: ты – и вдруг… Хотя, – тут же возразила она себе, – туда кто только не ездит! Кандидаты наук даже есть, вот не поверишь!

– Да ладно, можно подумать, я принцесса крови. Почему бы и не я? Ты когда едешь? Возьмешь с собой?

– Через месяц, в декабре. Загранпаспорт нужен, есть у тебя?

Загранпаспорт у Леры был: предполагалось, что она как пишущая диссертацию по Италии поедет в Рим. В результате недолгих и неизвестных Лере интриг поехала доцент Рыбкина, и даже Ратманов ничего не смог сделать.

Но эти подробности были теперь неважны – главное, паспорт был.

Лера и не знала, что эти поездки, оказывается, давно уже отлично налажены: ей не пришлось возиться ни с визами, ни с билетами, надо было только подождать до декабря – и пожалуйста, все готово, можно ехать.

Самолетом, конечно, было дорого. Все-таки это ведь не экскурсия, а коммерческая поездка, какой смысл тратить лишнее на билеты? Зося объяснила все это, немного смущаясь, но Лера и не предполагала, что предстоит роскошное турне.

– Да брось ты, Зось, – отмахнулась она. – Я что, дура, по-твоему, простых вещей не понимаю? Поедем поездом, куда нам спешить?

Меньше всего Лера думала о такой ерунде, как комфорт; она думала совсем о другом…

Ее пугала эта поездка. Это было первое событие в Лериной жизни, перед которым она испытывала страх, лишь смутно догадываясь о причине. Конечно, в газетах вовсю писали о всевозможных ужасах, подстерегающих несчастных челноков, – и все-таки причина Лериной робости была не в тех опасностях, которые можно внятно описать в газете.

Она чувствовала, что с этим так случайно возникшим в ее жизни делом связана какая-то другая жизнь – та, которой она совсем не знала. И она не могла понять: ведь это же интересно – новая жизнь, новые люди, ведь она всегда любила радостный трепет предчувствия, связанный со всем, что ново. Почему же так сжимается сердце, когда она думает об этой нынешней новизне, почему возникает в груди такая пронизывающая пустота?