Агнесса. Том 2

— Почти, Молли, почти. Чтобы стать совсем здоровым, мне надо вернуться лет на десять назад.

— Кстати, Джек, а что будет вечером?

— Маленький праздник для двоих.

— По случаю твоего выздоровления?

— Может быть.

— Она знает?

— Нет.

— Ясно, — сказала Молли, — ты хочешь ее… сразить! Сначала вечер, для двоих, а потом…

— Нет! — резко отрезал он! — она поедет домой.

Молли разочарованно смотрела на собеседника.

— Тогда зачем все эти приготовления? Мне кажется, ты врешь. Признавайся, что задумал?

Джек с деланным простодушием, но так, чтобы девушка это почувствовала, произнес:

— Мои желания очень невинны. Ничего особенного… Просто бедный Джекки хочет соответствовать…

— Соответствовать? Кому? Чему?! Ты что, хочешь надеть фрак? Думаю, тебе не пойдет…

— Зачем фрак? — удивился Джек. Его голубые глаза, которые за последнее время обрели прежний яркий блеск, смотрели насмешливо и в то же время жестко. — В этой комнате?.. Сойдет что попроще.

— Нет, — заметила Молли, — простотой тут и не пахнет. Ладно, держи! — Она вручила ему деньги. — Желаю удачи!

Вопреки обыкновению, Агнесса приехала вечером. Сегодня Орвил отлучился из дома именно в это время. Она собиралась наконец решить вопрос с отъездом Джека и вообще с их дальнейшей судьбой; ей нужно было, по возможности, убедить его уехать из города, хотя она сомневалась, что это удастся сделать.

Агнесса была в платье бронзового цвета и в коричневом жакете. Сняв шляпу, она поправляла разметавшиеся, влажные от дождя пряди волос. На шее ее сверкала золотая цепочка, на руке — браслет, а на пальце — обручальное кольцо, проклятое кольцо, которое ее никто уже никогда не заставит снять.

Вместе с нею вбежал Керби; Агнесса привозила его не в первый раз, он все здесь знал и тут же, обрадованный, направился к хозяину. Собаке приходилось нелегко: связь хозяин — хозяйка — Джессика Керби считал неразрывной и потому многого не понимал и не мог принять. Собственно, где-то здесь для него находилось место и Орвилу, и всем остальным, с кем он прожил последние годы, и кого считал если не друзьями, то, по крайней мере, не чужими людьми.

Агнесса удивленно огляделась: в комнате что-то изменилось. Полумрак, горела всего одна свеча, а на столе стояла темная бутылка и рядом — два бокала. Она взглянула на Джека: он выглядел по-другому, переменил одежду; сейчас он не походил ни на бандита, ни на бродягу, ни на тяжелобольного, это был прежний Джек, почти такой, каким она его знала раньше. В полутьме его светлые глаза сияли, как два зеркала.

Он шагнул к ней, и Агнесса невольно отпрянула.

— Джек… Что все это значит? — произнесла она.

И он, ничуть не смущенный ее жестом, ответил:

— Агнес! Я знаю — сегодня ты пришла в последний раз. Ты не говорила мне об этом, но я понял. Ты, наверное, захочешь, чтобы я пообещал уехать или… словом, больше тебе не мешать. Я обязательно дам ответ, но прежде хочу, чтобы ты провела этот вечер со мной, и не так, как раньше, с больным, а иначе… И… чтобы мы простились по-хорошему. Согласна?

Она облегченно вздохнула.

— Конечно, Джекки. Это… вино?

— Да. — И, заметив сомнение в ее лице и голосе, сказал: — Что значит одна бутылка вина для нас двоих? Это нам не повредит. Первый и последний раз мы с тобой пили вино в кабачке Грейс Беренд, в порту Санта-Каролины. Помнишь?

Агнесса улыбнулась. Пока она держалась довольно скованно — неожиданные обстоятельства, в которые она вдруг попала, а также предлагаемый Джеком тон разговора нарушили привычный ход ее мыслей. Она не сумела сразу решить, как себя вести: дать себе и ему волю и вспомнить прошлое, пусть даже только на словах, или же с первых минут установить необходимую дистанцию. Кто они: Джек и Агнесса или Джек и миссис Лемб — этого зависело многое. Она боялась. Джек же держался очень естественно, спокойно; ему было проще — он подготовился заранее и подготовился хорошо: Агнесса не замечала ни прежней нервозности, ни злобного бессилия, ни отчаяния в глазах, ни темной страсти. Он ничего не вымаливал у нее и ни к чему не принуждал, они были на равных. Агнессе показалось, что в комнату ворвался свежий океанский воздух, принеся неповторимые запахи памятного прошлого.

— Садись, Агнес.

Агнесса села, все еще поправляя одежду и прическу. Ее волосы блестели, освещенные пламенем.

— Ты выглядишь совсем по-другому, — заметила она. — Как тогда, много лет назад.