Агнесса. Том 2

Агнесса неслышно вошла в комнату. Здесь был порядок, все вещи лежали на своих местах, и лишь в одном углу громоздился задвинутый туда мольберт, а под ним валялись коробки с красками, кисти, какие-то скомканные тряпочки. Обычно все это, любовно собранное, стояло посреди комнаты и никогда еще не валялось целую неделю, покрытое пылью, в дальнем углу.

— Почему ты больше не рисуешь, Джесс? — спросила Агнесса, невесомо кладя ладонь на голову дочери.

Девочка повернулась и улыбнулась прозрачно-печальной улыбкой.

— У меня не получается, — с виноватым вздохом произнесла она.

— Но ведь раньше тебе нравились твои рисунки, — сказала Агнесса. — Что же случилось теперь?

Девочка пожала плечами.

— Не знаю. Но теперь они мне не нравятся, мама.

— Почему?

Джессика задумалась.

— Потому, — отвечала она, — что я не могу нарисовать то, что хочу. В уме у меня много всяких картин, я очень хорошо их вижу, но, когда начинаю рисовать, получается какая-то мазня.

Агнесса поняла, в чем дело: воображение пошло дальше навыков, это и мучило Джессику. Но разве неудовлетворенность собою не есть знак особой благодати Божьей?

— Может, тебе стоит поучиться? Найдем хорошего учителя, он покажет тебе необходимые приемы или как это там называется?

Девочка сморщила нос.

— Нет. Учитель заставит меня рисовать что-нибудь скучное, придумает разные неинтересные занятия, упражнения… Это будет опять как те гаммы. Не хочу!

— Но так нельзя, Джесси. Если ты не будешь знать то, что положено художнице или пианистке, то навсегда останешься самоучкой. И если у тебя есть способности, тем более придется страдать из-за нехватки мастерства. Никто не сумеет сразу сыграть сонату или создать шедевр живописи. Надо учиться. Осенью ты пойдешь в школу, там тоже будешь делать много неинтересных, трудных вещей, без которых, тем не менее, не обойтись.

— Это школа, — возразила Джессика. — Это обязательно.

— А в рисовании и музыке не так?

— Не так…

— Ты чего-то не понимаешь, дорогая.

— Это ты чего-то не понимаешь, мама! — с упреком произнесла девочка.

— Может быть, — согласилась Агнесса. — Но я всегда находила в себе силы преодолевать такие барьеры. Многие считают, что я неплохо играю на рояле, а ведь в свое время мне пришлось немало потрудиться, чтобы обучиться этому. За счет одних способностей далеко не уйти. Спроси папу, он тебе то же самое скажет.

Наверное, Джессика уже спрашивала, потому что в лице появилось выражение неудовольствия.

— А я вот все равно смогу сама! — заявила она. В ее упорстве было что-то забавное, и Агнесса улыбнулась.

— Что ж, попробуй!

Она, однако, понимала серьезность переживаний дочери и думала о том, что главное, пожалуй, не оттолкнуть, не дать замкнуться в себе. Нужно подумать, чем можно помочь малышке.

Потом она сказала то, что собиралась сказать, и Джессика, как и ожидалось, восприняла слова Агнессы в штыки.

— Мама, возьми меня с собой, я тоже хочу поехать! — просяще-жалобно протянула девочка, исчерпав уже все средства. — Мне будет скучно здесь одной!

Она придвинулась к матери, обняла ее и заглянула в глаза. Обычно, когда Джессика смотрела так, Агнесса ни в чем ей не могла отказать, но сейчас отказала.

— Нет, доченька, к сожалению, не могу. Рей тоже останется дома. И Керби. Мы съездим ненадолго и вернемся. Купим корабль, о котором ты мечтаешь.

Но Джессика словно не слышала. Ее, похоже, уже не интересовал корабль; она, решая что-то для себя, спросила:

— А Джерри?

— Джерри еще маленький, его нельзя оставить дома, — нежно произнесла Агнесса, гладя дочь по голове. — Нам с папой будет тяжело, если мы вас всех возьмем с собой. А после мы поедем все вместе, я обещаю, милая.

— Пусть папа съездит один!

— Я должна быть с ним. Нужно купить один дом, только я знаю, где и какой.

— Ты ему объясни.

Агнесса задумалась. Вряд ли стоило покупать серый особняк, если б она почувствовала что-то не то. Разочарование, например. Очередное? Жизнь ведь и дается человеку для того, чтобы он раз за разом разочаровывался в чем-то, возможно, приходя через это к истине. Может быть, она испытает то, что испытывает подросток, глядя на свои детские игрушки или платье, из которого уже успел вырасти?

— Нет, Джесси, я должна посмотреть сама.

— А что это за дом, мама?

— Дом твоей бабушки.

Это было неожиданностью — о бабушке Джессика слышала впервые.