Брат за брата

Андрей понял: если старик-бомж в самом деле записал разговор, то у Егора появился реальный шанс снять с себя обвинительный приговор, стать свободным человеком. Кассета с драгоценной записью значила для Егора не меньше, чем сама жизнь.

Только смогут ли они беспрепятственно добраться до Ганджибасовича? Слишком много опасностей на пути.

Но им везло. Никто не пытался остановить их на пути к знакомому дому. И Ганджибасович был на месте. Егор сначала сунул ему под нос ствол автомата, затем помахал перед тем же носом пятью стодолларовыми купюрами. Старик с радостью отдал ему кассету. Только взамен всего одну зеленую бумажку получил. Но для него и это много.

Машина на допустимой скорости уходила из города. А в магнитоле крутилась кассета.

«На свинью ты похож, – голос Егора. – Жрешь потому что много. Да оно и понятно, от Валеры избавился, от меня. За троих теперь жрешь...»

«Каждый крутится в этой жизни как может...»

«Ты убил Валеру?»

«А ты как думаешь?»

«Я не думаю, я уверен. Это ты его убил!»

«Кроме нас, здесь никого, поэтому скажу. Да, это я грохнул Валеру. Да, это я воспользовался твоим стволом. Да, это я подставил тебя... Только вот куда я твой пистолет выбросил, не скажу... А хочешь, расскажу, как все было...»

Запись ужасная. Фонит страшно. Но все же хоть какое-то, но доказательство невиновности Егора.

– А где этот ублюдок? – спросил Данила.

– Денис?..

– Больше некому...

– В Москву Денис подался. Если, конечно, верить ему можно... Или в Америку...

Данила помрачнел. Устремил взгляд куда-то вдаль. И монотонно:

– И Анюта тоже в Америке...

Он уже рассказывал про свою девушку. Анюта стала жертвой мафии. Отправилась в Америку рожать ребенка, чтобы отдать его на усыновление. Под трансплантационный нож хирурга она пойти не должна – не тот вариант. Но все равно, бесчеловечно с ней поступают. Отдать своего ребенка непонятно кому...

– А я бы малыша мог как своего воспитать, – сказал Данила. Как будто сам с собой разговаривал. – Ну загуляла Анюта. Но так ведь по любви. И до меня это было. Не изменяла она мне...

– Так в чем же дело? – спросил Андрей. – Наведем здесь порядок и махнем в Америку...

– Только без меня, – невесело вздохнул Егор. – Я беглый, на меня заграничный паспорт не сделаешь...

– Беглый, – усмехнулся Андрей. – Да мы тут все беглые... Внимание!..

Они уже были на окраинной части города. Мчались улицей, по которой можно было выехать на проселочную дорогу – по ней дальше, в обход ментовского поста. И вдруг дорогу им перегородил джип «Чероки».

Егор ударил по тормозам.

– Что они делают, идиоты? – крикнул Андрей.

Он видел, как из машины выскочили двое. С жалкими пистолетами в руках. Самоубийцы....

Данила выскочил из машины. Андрей просто высунул руку с автоматом в окно.

Автомат «вал» – зверь-машина. На двухстах метрах пробивает стальной лист толщиной шесть миллиметров. И темп стрельбы в полтора раза выше, чем у «калашникова»...

Три секунды – и парни замертво легли на землю. И водитель джипа уронил голову на руль.

– Придурки, – зло сказал Данила, запрыгивая обратно в машину.

Егор преспокойно объехал расстрелянный джип. И продолжил путь. Скоро город был позади.

* * *

– Через час быть у меня! – голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал Босс.

– Буду!..

Но Босс уже бросил трубку. И не услышал Медведя.

На ковер его к себе Виктор Алексеевич вызвал. С Пахомом тоже так было. Одна выволочка, вторая... Чем все это закончилось, Медведь знает лучше всех. Нет больше Пахома. Киллеры не взяли, зато «градом» конкретно накрыло.

А киллерам смутьяны помешали. В расход их пустили. Пахома в оборот взяли. Допрос ему учинили. Надо было их сразу «градом» накрыть. Но Фонарь перестраховался. Сначала с Медведем связался, обстановку ему доложил. И только после этого сорвал ракеты с цепи. Но смутьяны к этому времени были уже далеко...

У Фонаря был реальный шанс исправить положение. Но, увы, смутьяны оставили его с носом. С носом, но без десятка отлично подготовленных бойцов. Как куропаток их перещелкали. Единицы уцелели.

Ушли смутьяны. И Босс это знает. Поэтому и вызывает к себе. Медведя. Уж не для того ли, чтобы вслед за Пахомом отправить?..

Михаил Адамович уже собирался выезжать к Боссу. Но ему помешали. Два крутых бригадира из группировки, державшей под контролем Восточный район города. Степ и Лось – так их кличут.